Последние гиганты. Полная история Guns N’ Roses - стр. 36

Пока музыканты недолго жили в доме, который снял для них Арнолд Стифел, различия в их жизни стали очевидны – по крайней мере, Слэш и Иззи находились в состоянии достаточной вменяемости, чтобы это заметить. Их комнаты быстро превратились в наркоманские притоны, которые сначала освещали сначала голые лампочки, а потом и вообще ничего, а Аксель ретировался на верхний этаж, где как следует обставил спальню и запер дверь. Теперь, когда у него была Эрин, появилась весомая причина отказаться от наркоманского хаоса, в который все больше превращалась их жизнь. Но и эти отношения постепенно станут непостоянными и разрушительными для них обоих. Через много лет после того, как они расстались, Эверли продала на аукционе некоторые письма и записки, которые ей написал Роуз, и они вносят немного ясности в их роман: «ОТ КРЕТИНА» – гласила записка в букете цветов; «Прости, что разозлился на тебя, ты не виновата… – начинается другая, – меня расстроила ситуация, в которой я оказался, и я не знал, как выразить словами свои чувства»; «Тебе не стоило вести себя так жестко – я должен был понять – я никогда не понимал, как я важен для тебя…» и так далее.

Хотя их брак закончился спустя несколько месяцев агрессии и обвинений в насилии, эти записки открыли в Акселе нежность, готовность идти на компромисс и просить прощения, которых никогда не видели в нем ни участники группы, ни другие люди.

Именно эти чувства, возникшие в новых взрослых отношениях, он выразил в песне – одной из последних песен для альбома «Appetite». Благодаря ей можно представить себе пропасть между вокалистом и остальными музыкантами, которым поначалу не понравилась «Sweet Child o’ Mine». Они восприняли ее как шутку. Слэш начал играть сложное сольное вступление «понарошку», а сам процесс сочинения и репетиций этой песни сравнивал с «выдиранием зубов. Тогда она казалась мне слащавой балладой». Дафф его поддерживал и называл новую песню шуточной. «Мы подумали: «Что это за песня? Из нее ничего не выйдет». «Это было не всерьез, – продолжал Слэш. – Мы жили в доме, где было электричество, диван и больше ничего. Звукозаписывающая компания недавно подписала с нами контракт, и мы раздолбайничали. Происходило много разного дерьма. Однажды вечером мы зависали там, и я начал играть этот рифф. А потом Иззи придумал к нему несколько аккордов, а Аксель начал сочинять текст. Раньше мне не нравилось играть этот отстой». Но Аксель услышал в музыке что-то, что помогло ему выразить свою лирическую идею. Как и большая часть его ранних записей, эта песня была откровенно биографическая, но очень нежная. Он вдруг стал откровенным и романтичным: «Ее волосы напоминают мне о детстве, / Где было хорошо и где бы я мог спрятаться», – что нетипично для их музыки в целом. И он точно знал, как песня должна звучать: «Я из Индианы, где Lynyrd Skynyrd считаются богами до тех пор, пока ты наконец не скажешь, что ненавидишь эту долбаную группу, – объяснил он мне. – Но, чтобы написать «Sweet Child», я купил несколько старых записей Skynyrd, чтобы добиться такой же искренности».