Последние дни Помпеи - стр. 63
В эту минуту они услыхали легкий стук, как будто кто-то нащупывал ручку двери. Жрец надвинул капюшон на лицо.
– Не бойся, это слепая, – проговорил хозяин.
Нидия отворила дверь и вошла в комнату.
– А, девочка! Ну что, как поживаешь? Немного бледна… Видно, поздно засиживаешься по ночам? Не беда, известное дело – молодость! – обратился к ней Бурбо ласковым тоном.
Девушка не отвечала, но в изнеможении опустилась на одну из лавок. Краска то являлась, то исчезала на ее щеках. Она нетерпеливо била об пол своими маленькими ножками, затем вдруг подняла голову и заговорила с решимостью:
– Хозяин, делай надо мной что хочешь: мори меня голодом, бей, угрожай мне смертью, а я больше не пойду в этот нечестивый притон!
– Как ты смеешь, дура непокорная! – крикнул Бурбо диким голосом, его широкие брови мрачно насупились над свирепыми, налитыми кровью, глазами. – Смотри у меня, берегись!
– Сказала – не пойду! – отвечала бедная девушка, скрестив руки на груди.
– Итак, скромница, кроткая весталка, ты не пойдешь? Хорошо же, тебя потащат силой!
– Я весь город подыму своими криками, – возразила она страстно, и яркий румянец залил ее лицо.
– И насчет этого мы примем меры – тебе заткнут глотку.
– В таком случае! – да сжалятся надо мной боги! Я прибегну к суду!
– Помни твою клятву! – произнес глухой голос. Калений в первый раз вмешался в разговор.
При этих словах несчастная девушка затряслась всем телом и с мольбою заломила руки. «Ах, я несчастная!» – воскликнула она и громко зарыдала.
Может быть, шум этого неутешного горя или что другое привлекло прелестную Стратонику, но в эту самую минуту ее страшная фигура появилась на пороге.
– Ну, что там такое? Что ты сделал моей рабе? – сердито спросила она Бурбо.
– Успокойся, жена, – отвечал тот полусердитым, полуробким тоном, – тебе ведь нужны новые пояса, красивые платья, не так ли? В таком случае смотри в оба за своей рабой, а то долго не дождешься обновок. Vae capiti tuo – месть на твою голову, несчастная.
– Да что такое случилось? – проговорила ведьма, вопросительно окидывая глазами то того, то другого.
Нидия порывистым движением вдруг отделилась от стены, к которой прислонилась. Она бросилась к ногам Стратоники, обнимала ее колени, устремив на нее свои незрячие, трогательные глаза.
– О, госпожа моя! – рыдала бедняжка. – Ты женщина, у тебя были сестры, сама ты была молода, как я, – вступись за меня, спаси меня! Я больше не пойду на эти ужасные пиры!
– Вздор! – воскликнула ведьма, грубо схватила ее за нежные руки, созданные не для грубой работы, а для плетения венков. – Вздор, все эти возвышенные чувства не к лицу рабам!