Последние дни Константинополя. Ромеи и турки - стр. 39
– Позвольте, я съезжу и всё выясню, – встрял Тодорис, теперь перейдя на греческий. – Возможно, мальчик ошибается. – Он недоверчиво посмотрел на Янниса. – Я убеждён, что василевс понимает всю степень опасности и скоро пришлёт людей, как обещал.
Предводитель генуэзцев, судя по взгляду, буравящему пол, так не думал.
Тогда Тодорис обратился к Яннису:
– А что ты там делал? С кем ты был, когда повстречал василевса? И что ты делаешь здесь? Ты так и не сказал.
Яннис, тяжело вздохнув, вынужден был открыть всю правду: как сбежал от матери на ипподроме, пересёк Город и как по дороге встретил толпу, идущую крестным ходом.
Тодорис не одобрял такого поведения, но не увидел в рассказе противоречий, поэтому, кажется, теперь тоже засомневался, что в ближайшее время будет помощь в починке стен.
Меж тем Юстинианис, обращаясь к мальчику, твёрдо произнёс:
– Я должен немедленно поговорить с василевсом. Ты проводишь меня, раз уж знаешь, где его искать. Турки могут пойти на штурм ещё до захода солнца. Каждый час дорог. Тем, кто может строить стену, не время молиться.
– Да, я провожу, – с радостью ответил Яннис, но радость его поубавилась, когда Юстинианис повернулся к Тодорису и добавил: – Я буду рад, если ты тоже поедешь со мной и поддержишь меня. Двое просителей лучше, чем один.
– Разумеется, я поеду, – согласился тот, а Яннис всё гадал, узнан ли зятем Луки Нотараса или же нет.
* * *
Тодорис почувствовал себя крайне неуютно, когда мальчишка, который часто крутился возле Джустиниани, принёс дурную весть. Кто был этот мальчишка, Тодорис точно не знал. Генуэзец называл его Джованни, то есть Иоанном, и, кажется, упоминал, что это отпрыск одной из уважаемых семей Города. Наверное, надо было расспросить ещё тогда, когда Иоанн впервые попался Тодорису на глаза, но та давняя встреча почти сразу заслонилась более важными событиями, а позднее спрашивать у Джустиниани было уже как-то неловко: «Уже почти два месяца забываю спросить, кто это крутится возле тебя, как привязанный».
Кем бы ни был тот мальчик, Джустиниани доверял ему, и, похоже, не без оснований. Рассказанное о василевсе очень даже могло оказаться правдой. За минувшие дни осады Тодорис не раз убеждался, что василевс – хороший воин, но посредственный военачальник. Когда дело касалось защиты Города, на василевса было легко повлиять, увлечь. Вот он увидел на улице толпу молящихся и воодушевился их затеей точно так же, как минувшей ночью воодушевился, когда Джустиниани, только-только пришедший в себя после ранения, сказал, что победа над турками возможна, если хорошенько укрепить стены перед главным штурмом, который наверняка состоится совсем скоро.