Последние дни и часы народных любимцев - стр. 29

За день до смерти доктора сообщили мне, что Женя умирает, но я это поняла гораздо раньше. Два месяца, проведенных в больнице, научили меня догадываться о его состоянии по препаратам, которые ему вводили. И я чувствовала это, хотя и не хотела верить. В ночь на второе июня я никак не могла заснуть. Я набрала телефонный номер реанимации – узнать, как у Жени дела. Медсестра, поднявшая трубку, крикнула, что ей некогда, и пошли короткие гудки. Потом я узнала, что позвонила в момент Женькиной смерти…»

Белоусов скончался в ночь на 2 июня от аневризмы сосудов головного мозга. Через несколько дней состоялись его похороны на Кунцевском кладбище. А ровно через год на могиле певца была открыта скромная плита из черного мрамора с портретом певца. На церемонии открытия присутствовало около 150 человек. Среди них были друзья и коллеги покойного: Александр Любимов, Валерий Юрин, Алексей Глызин, Лариса Долина, Феликс Царикати и др.

БЕЛОШЕЙКИН ЕВГЕНИЙ (хоккейный вратарь ленинградского СКА (1983–1984), столичного ЦСКА (1985–1988), сборной СССР (1986–1988), чемпион СССР (1985–1987), чемпион мира (1986), чемпион Европы (1986, 1987), чемпион Олимпийских игр (1988); покончил с собой 18 ноября 1999 года на 34-м году жизни).

Слава обрушилась на Белошейкина в 19 лет, когда он стал вратарем ЦСКА. Несмотря на то, что эта команда всегда отличалась железной дисциплиной, стрессы в ней спортсмены снимали привычными способами – с помощью алкоголя. Не стал исключением и Белошейкин. Однако если многие его коллеги сумели-таки укротить «зеленого змия» и не сломаться, то Белошейкин не смог. Просто так сложилась судьба. Ленинградский парень, не имевший в Москве ни семьи (оба его брака распались), ни настоящих друзей, не смог противостоять жестоким ударам судьбы. По словам его матери: «Я чувствовала – что-то не так. Но на все мои беспокойства и Тихонов, и Михайлов отвечали одно и то же: „Это армия!“. Хороша армия, из которой человек выходит сломанный духом, с „дырками“ на животе от анаболиков, с бычьими связками на коленях, возникшими после трех операций. Как-то раз Женя даже бросался в прорубь на Москве-реке. Слава Богу, спасли…»

Рассказывает В. Тихонов: «Хороший был хоккеист – Женя Белошейкин! Однако пил он много, запоями. С дружками, а часто и в одиночку. Что мы только ни делали – уговаривали, ругали, лечили в клинике. Однажды заставили вшить „торпеду“. А он через несколько дней вырезал ее и опять напился. Тогда я вывел Белошейкина из основного состава команды, объявив: не перестанет пить – выгоню вообще. Хоккей он очень любил, и я думал, что отлученный от него наконец-то образумится. Не образумился…»