Последние дни и часы народных любимцев - стр. 105
По словам врача: «К Грише снова примчалась кардиобригада. Его положили на носилки, нормализовали давление, он был под капельницей. И решался вопрос, в какую больницу везти. И вдруг он говорит: „Закружилась голова“. После этих слов его не стало. Когда человек погибает от инфаркта и жалуется на головокружение, это значит – у него разорвалось сердце. К сожалению, врачи были бессильны его спасти, но я до сих пор не могу себе простить, что мы не убедили его поехать в больницу сразу…»
Вспоминает И. Кваша: «Мы с женой сорвались и поехали к Грише. У его подъезда стояли две „Скорые“ – обычная и специализированная, кардиологическая. Уже в квартире Люба сказала нам, что, кажется, врачи говорили о клинической смерти… Таня прошла в кабинет, где лежал Гриша, а возвращаясь в гостиную, еще в коридоре, показала мне жестом: „Все…“ Смерть Гриши произвела на меня чудовищное впечатление…»
Прощание с Г. Гориным состоялось 19 июня. Гражданская панихида проходила в Ленкоме. Журналистки «Московского комсомольца» М. Райкина, Е. Сахарова так описывали происходящее:
«День, когда провожали Горина, выдался серый и прохладный. Природа назависима от настроения людей, но казалось, что и ей в этот день было хуже некуда. Плохо всем, как будто кол вбили в грудь и дышать невозможно. Невозможно представить, что в гробу, утопающем в цветах, лежит самый веселый, самый неунывающий человек, называвший себя шутом…
К 10 утра на сцене собрались самые близкие. В 11 пошел людской поток. Он не останавливался, даже когда в полдень Марк Захаров объявил о начале панихиды. На Захарове не было лица: он потерял близкого друга, соратника, который, как сказал худрук, своей драматургией сформировал театр «Ленком». То, что говорил Марк Захаров, потом повторяли все – все просили у Григория прощения и винились: «Он поднимал шум и крик вокруг здоровья каждого, а сам…» Чувство вины утяжелялось непоправимостью случившегося…
Григория Горина похоронили на Ваганьковском кладбище, там, где уже 13 лет лежит его друг Андрей Миронов. Странное совпадение: их смерти невероятно похожи. Оба умерли внезапно. Оба – на взлете. Григорий Израилевич, бывший доктор, не боялся смерти и всегда легко говорил о ней. Даже с пугающей легкостью. Однажды, обсуждая со мной эту тему, он сказал, что для артиста (художника) лучше умереть, как птица в полете, как гончая собака на охоте. Похоже, что слова годичной давности для него стали пророческими.
Из театра Горина провожали тройной овацией: в зале после панихиды, на лестнице, когда понесли гроб, и на улице…»