Последние Девушки - стр. 33
Через два часа после того, как она в четвертый раз заступила на смену, в мотель заявился мужчина с холщовым мешком на голове и начался ад.
Он работал разъездным мастером на все руки, и его до крайности возбуждали те главы из Библии, о которых мало кому приятно говорить. Вавилонские блудницы. Наказание грешников. Око за око, зуб за зуб. Звали его Келвин Уитмер. Но после того лета он вошел в историю как Мешочник.
Прозвище ему подходило: он много что хранил в своих мешках. Ими был забит весь багажник его грузовичка. Мешки пустых металлических банок. Мешки с кожей животных. Мешки с песком, солью и галькой. И еще один, который он прихватил с собой в «Найтлайт Инн», – с полотнами пил, зубилами и гвоздями для забивки в каменную кладку. В целом полиция обнаружила двадцать один инструмент, большинство из которых покрывала толстая корка запекшейся крови.
Из них Саманту настигли два. Во-первых, острое сверло, проложившее путь к ее спине. Дважды. А во-вторых, слесарная ножовка, которая вгрызлась ей в верхнюю часть бедра и задела артерию. Со сверлом она столкнулась перед тем, как Мешочник привязал ее колючей проволокой к дереву за мотелем. А слесарная ножовка появилась, когда ей каким-то чудом удалось освободиться.
В ту ночь погибло шесть человек – четверо постояльцев мотеля, ночной портье по имени Трой и Келвин Уитмер. Последний умер от руки Сэм, которая, едва освободившись, схватила то же сверло, которое он до этого вонзал ей в спину, прыгнула на Мешочника и ударила его в грудь. Потом еще, еще и еще. Полицейские ее так и нашли – с колючей проволокой на теле, верхом на заколотом трупе.
Все это я узнала из статьи в журнале «Тайм», который, по мнению родителей, не читала никогда. Но тот номер я заглотила, прячась под одеялом и сжимая во вспотевшей руке фонарик. Потом меня неделю преследовали кошмары.
История Сэм мало-помалу проделывала тот же путь, что и история Лизы, а впоследствии моя. Вечерние новости. Первые полосы газет. Обложки журналов. Ах, с какой же радостью на нее набросились журналисты. Вполне возможно, те самые, что позже оккупировали лужайку перед домом моих родителей. Сэм дала несколько интервью газетам и журналам, плюс эксклюзивное той телевизионной суке, чьи записочки пахли «Шанель № 5». Скорее всего, примерно за ту же сумму, что и я.
У нее было только одно условие: ни фото- ни видеокамеры ее снимать не будут. Все видели только ту единственную фотографию из выпускного альбома – неизменную иллюстрацию ее страшного испытания. Вот почему ее согласие принять вместе со мной и Лайзой участие в шоу Опры – и открыто выступить перед всем миром на камеру – наделало столько шума. И еще больше, когда я отказалась. Из-за меня все лишились возможности увидеть современную Саманту Бойд.