Последние бои Вооруженных Сил юга России - стр. 28

– Я знаю, – сказал он, – что это отчаянная сорвиголова, но для разведки одной храбрости мало.

Ждать пришлось недолго, и генералу доложили о прибытии разъезда с Ольгинского направления. В комнату вошел корнет высокого роста, сутуловатый. В нем обратило на себя внимание отсутствие военной выправки, которой всегда отличались кавалеристы. Он, правда, видимо, был очень утомлен, но и при этом оригинальная манера держать себя вызывала удивление. Было сразу заметно, что, несмотря на известную его храбрость, Барбовичу он не особенно нравился. Прибывший корнет, войдя в комнату, снял фуражку и, стряхнув с нее снег, каким-то ироническим взором провел по всем бывшим в комнате офицерам: что, дескать, сидите здесь в тепле и безопасности, а тут, смотрите-де, какие дела. Далее между ним и генералом произошел разговор, служивший впоследствии веселой темой в досужих воспоминаниях. Между прочим, как корнет, так и Барбович, оба не выговаривали буквы Р.

– Здравствуйте, докладывайте, докладывайте, – с досадливым смущением обратился к нему генерал.

– Газгешите мне сначала отдышаться, – с обидчивым удивлением произнес корнет.

– Дышите, дышите, только докладывайте, – в сердцах и снисходительно бросил ему Барбович.

– И вот мы поехали. В снежной пугге мы едва пгодвигались. Газгешите закурить? – прервал он свой доклад.

– Курите, курите, дайте ему папиросу, а то у меня крученки, – обратился генерал к присутствующим.

Но корнет сам достал из висевшего через плечо портсигара папиросу и, закурив от поднесенной кем-то спички, продолжал:

– Я доложу Вашему Превосходительству все по погядку…

Но генерал перебил его:

– Давайте, в таком случае, не по порядку. Вы в Ольгинской были? – спросил он его.

– В Ольгинской не был, не был.

– Ну хорошо, что вы видели и слышали в пути?

– Видел одного когниловца, котогый вел ганеную лошадь.

Не говоря больше ни слова, с удивлением смотрел на корнета генерал. Неизвестно, как бы продолжался этот разговор, потому что в это время прибыли остальные два разъезда и обстоятельно доложили о создавшейся обстановке: не атакуя Ольгинскую, противник в полном беспорядке ушел за Дон, большей частью в Нахичевань, а меньшей – по льду в станицу Аксайскую.

– Теперь я вам, родные корниловцы, определенно могу пожелать спокойной ночи, – сказал генерал Барбович, уезжая из штаба Корниловской дивизии.

Легкость победы нашей уступавшей в численности кавалерии над «непобедимым Буденным» рождала радостное настроение, омрачившееся слухами о ранении генерала Топоркова.