Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница (сборник) - стр. 104
– Вздор! – оборвал я его. – Не Лоту говорить о руке божией. Просто он боялся гнева людского, если бы люди увидели зарезанных младенцев. Теперь он еще, конечно, станет нашептывать, что будто бы Артур велел их зарезать, а он, Лот, смягчил приговор и предоставил решать случаю! Скорее на берег. По какой дороге?
– Я не знаю.
– Это правда?
– Истинная правда, милорд. Туда ведет несколько дорог. По какой они поехали, никто точно не знал. Это правда, милорд.
– Да, если бы кто-то узнал, горожане бы еще, пожалуй, пустились вдогонку. В таком случае едем назад и свернем на первую же дорогу к морю. Можно будет ехать вдоль берега и высматривать их у воды. Поскакали!
Я стал поворачивать мула, но Ульфин протянул руку и взялся за мои поводья. Такую вольность он бы никогда себе не позволил, если бы не совершенная крайность.
– Милорд… прости меня. Что ты собираешься делать? После всего… Ты по-прежнему хочешь разыскать этого ребенка?
– А ты как думаешь? Артуров сын.
– Но Артур сам хочет, чтобы его не стало!
Вот оно что. Я мог бы давно догадаться. Я дернул повод, и мул подо мной стал перебирать копытами.
– Стало быть, ты в Каэрлеоне подслушивал. И слышал все, что было сказано в ту ночь.
– Да, – признался он еле слышно. – Не согласиться убить малое дитя – это одно, но когда убийство совершается чужими руками…
– …незачем этому препятствовать, так, по-твоему? Может быть. Но раз уж ты подслушивал в ту ночь, ты должен знать и ответ, который я дал королю. Я сказал, что надо мною есть власть более высокая, чем он. И до сего часа мои боги не дали мне никакого знака. Неужто ты думаешь, что они велят мне поступить так, как поступают Лот и его преступная королева? А слышал ты, как они клевещут на Артура? Ради чести Артура и ради спокойствия его души он должен знать правду. Я послан сюда им, дабы все увидеть и поведать ему. И то, что надо будет сделать, я сделаю. А теперь отпусти мой повод.
Он повиновался. Я пришпорил в галоп. И мы поскакали по дороге обратно.
Этим путем мы уже проезжали в тот день, когда прибыли в Дунпелдир. Я постарался припомнить, какой здесь берег. Запомнились отвесные каменные кручи над самой водой и перемежающиеся с ними песчаные бухты. Примерно в миле от города в море выдавался скалистый мыс, который даже во время отлива невозможно было объехать на лошади, так круто обрывались в воду его отвесные бока. Но за мысом к берегу вела тропа, и оттуда при низкой воде, прикинул я теперь, можно было ехать вдоль самого моря до устья Тайна.
А ночная темнота исподволь, но неуклонно редела. Занимался рассвет. Мы уже ехали не вслепую.