Последнее убийство в конце времен - стр. 35

Ученики напрягаются, испуганные гневом, от которого на щеках Ниемы вспыхивают красные пятна.

– Адиль напал на меня, – отвечает она, беря себя в руки.

– Я знаю, но ведь Аби всегда советует нам прощать, – резонно замечает ребенок. – Адиля давно нет дома. Ты еще не простила его?

Мальчик смотрит на нее круглыми невинными глазами, его вопросы просты и бесхитростны. Гнев Ниемы испаряется, как туман под лучами солнца.

– Я стараюсь, – говорит она, проводя рукой по шраму на предплечье. – Твой прадед был агрессивным. Мы в деревне этого не терпим. Понимаешь?

– Нет, – признается Шерко.

– Вот и хорошо, – говорит Ниема с нежностью. – К сожалению, я живу на свете намного дольше тебя и за это время приобрела немало вредных привычек. Например, мне не так просто прощать, как тебе, но я стараюсь стать лучше.

Заметив в дверях Сета, Ниема поднимает один палец – значит, через минуту закончит.

Сет отходит в тень и, скрестив на груди руки, ждет, когда дети выбегут поиграть на солнце. Следом за ними выходит Ниема.

– Вернусь через час, – кричит она детям, когда те исчезают в направлении двора для прогулок.

– Как прошел урок? – спрашивает Сет.

– Кто-нибудь из них всегда делает что-то такое, что меня удивляет, – говорит она, собирая свои длинные седые волосы в пучок и закалывая их карандашом.

Сет видит, что Ниема устала. Ее воспаленные глаза обведены темными кругами, в каждом движении чувствуется непривычная тяжесть. Впервые в жизни ему кажется, что на нее давит возраст, вся эта вереница невидимых лет позади. Эмори права. Ниему что-то тревожит.

– А как ты себя чувствуешь? – спрашивает Ниема, которой становится не по себе от его пристального взгляда. – Странно было завтракать без Матиса сегодня утром.

– Мой отец прожил долгую жизнь, служа деревне, – машинально отвечает Сет. – Я горжусь им.

– Это же я, Сет, – говорит она тихо. – Мне-то ты можешь признаться, что тебе грустно.

– Пропал его кристалл памяти, – выпаливает вдруг он, и в каждом слове сквозит боль. – Аби говорит, что он утонул в океане.

– Правда? – напряженно отвечает Ниема. – Мне так жаль, это ужасно. Даже не представляю, каково тебе. – Она кладет руку на сердце. – Мы сами будем рассказывать его истории друг другу. Так мы сохраним его воспоминания живыми.

Он отворачивается, чтобы скрыть чувства, и вытирает слезы. Ниема ждет, не скажет ли он еще что-нибудь. Но Сет, как я уже говорила, лучше сделает вид, что никаких чувств не существует, чем станет говорить о них. Так же было, когда умерла его жена. Он неделями носил с собой ее камень, каждую свободную минуту переживая фрагменты их совместной жизни. В кругу друзей он притворялся, что с ним все в порядке. Он смеялся, шутил и работал, как всегда, как будто ничего не случилось.