Последнее слово девятого калибра - стр. 36
Комик по-военному быстро оценил ситуацию. Теперь все зависело от того, как скоро двое уголовников войдут в ванную комнату. Когда они не появились через пять минут, Ремизов понял, что они не смогли пройти мимо оставленного на столе, со вчерашней ночи, спиртного. Потом понял и другое – торопиться им некуда. Люди, привыкшие к алкоголю, не успокоятся, пока не допьют все имеющееся под рукой. Судьба дала ему еще один шанс, и подвести самого себя он просто не имеет права. Первое, что теперь нужно было сделать, – снять с губ скотч. Идиот по кличке Боль наклеил его сразу после выхода Беса. В данной ситуации лишь рот может исполнить роль хватательного органа. О том, чтобы освободить руки или ноги, не могло быть и речи. Примотанные несколькими оборотами все той же липкой лентой, они давно затекли и словно слились со стулом.
Наклонив голову, Ремизов стал яростно тереть щекой о плечо. Лишь бы только отклеился уголок ленты…
Щека горела, словно ему в лицо плеснули уксусом, однако, преодолевая боль, Комик старался вовсю… Наверное, на сотом по счету движении ему удалось сделать невозможное. Прилипнув краешком ленты к рубашке, скотч медленно пополз с губ. Теперь он лишь висел, держась липким основанием на щеке. Но рот был свободен! Теперь, даже не видя в темноте столика с иезуитскими приспособлениями, ему нужно было подвинуть к нему стул. Причем так, чтобы не звякнул ни один из предметов. Комната, где происходило похмельное возлияние, была совсем рядом.
Сквозь мощную вытяжку до Ремизова доносилось завывание февральского ветра. Морозы в Москве стояли несильные, однако изредка мощные порывы ветра превращали терпимый холод в невыносимую стужу. И в эти мгновения люди, укрыв покрасневшие лица варежками или воротниками, стремились как можно быстрее оказаться в тепле. Боже, как хотел сейчас Ремизов из этого тепла попасть в буран… Прямо в этой расстегнутой до пояса рубашке, босой!
Прильнув, насколько это возможно, грудью к шаткому столику, Комик губами ощупывал поверхность его столешницы. Когда в легких заканчивался воздух, он выпрямлялся и переводил дух. Потом снова набирал в легкие кислород и снова ощупывал губами грязную скатерть столика. Его интересовал лишь один предмет – огромный скальпель, которым в анатомических отделениях морга вскрывают покойников. Он шарил губами, стараясь не думать о том, сколько трупов помнит этот хромированный инструмент. Вот он, скальпель…
Помогая языком, Ремизов втолкнул в рот его рукоять. Теперь – самое главное…
Сжав ручку зубами, Комик приблизил лезвие к широким лентам липкой ленты, сковавшей его правую руку.