Последнее приключение странника - стр. 4
– Гари, нам надо поговорить. Ты вчера практически сбежал.
– Зачем? – резко спросил я, напрягая все силы, чтобы заставить себя посмотреть на ее лицо, ее тело. – Почему ты обратилась ко мне?
– Я тебе уже отвечала. Потому что ты – лучший…
Она обеспокоенно нахмурилась:
– Что с тобой? Ты выглядишь жутко.
– Любишь ты сказать что-нибудь приятное…
Она вглядывалась в меня со все большим подозрением:
– Какие-то проблемы под водой? Ты должен со мной поделиться…
– У меня никогда не было проблем под водой, ты что, забыла? Я просто сейчас занят, вот и все. Встретимся послезавтра на лодке. Я все подготовлю, положись на меня.
Я высвободил руку, наверное, несколько грубовато, и ускорил шаг, стремясь уйти от ее вопросов, да и просто от нее. От нее и от того, что она олицетворяла.
Немного погодя я открыл дверь хижины, где жил в каждый свой приезд на Реюньон. Я пробыл здесь уже три месяца. Пожалуй, слишком долго. Я дважды повернул ключ, запираясь, чего никогда не делал: я жил с открытыми дверьми – в комнате практически ничего не было, только холодильник и матрас. Я задернул то, что служило занавесками, так как нуждался в темноте и хотел дать всем понять: я прошу оставить меня в покое. Одиночество было мне необходимо.
Я стянул с себя свою вторую кожу. Когда я избавился от гидрокостюма, у меня все заболело. Сколько лет я ношу защитную оболочку? Я содрал жизненно важный орган, лоскуты себя самого. И то же самое с пленкой соли, которая смывалась душем. Она сама собой исчезала, как если бы моя кожа ее отторгала, как если бы она была лишней, словно я дошел до точки невозврата. Эти белые крупинки, въевшиеся в меня за почти сорок лет, растворялись и исчезали навсегда. Как важный документ, который сжигаешь, чтобы он больше не дразнил тебя, чтобы убедить себя, будто его никогда не существовало. Получится ли забыть? Я на это не рассчитывал.
Я бродил по единственной комнате, служившей мне и спальней, и гостиной, и кухней. Залез в холодильник и достал пиво, случайно пережившее вчерашнюю пьянку. Отдернул все занавески, открыл окна и устроился под верандой, рухнув в не слишком удобное деревянное кресло. У меня не получалось долго оставаться взаперти. Что бы я ни утверждал и что бы ни происходило под водой и вообще в моей жизни, я всегда нуждался в воздухе и в близости моря. Сегодня я предпочел бы море взбаламученное, мрачное, разбушевавшееся, погружаться в которое запрещено. Сегодня мне было бы лучше где-нибудь в северном полушарии, в Бретани или в Ирландии, и хорошо бы в разгар зимы. Бирюзовые воды Индийского океана и реюньонской лагуны притягивали сотни тысяч туристов, что плохо соответствовало моему настороженному и напуганному состоянию.