Последнее плавание капитана Эриксона - стр. 20

Контора корабельного маклера Бергстрема находилась неподалеку, в конце набережной. Из своих окон маклер мог видеть стоящие у причалов пароходы, в том числе и «Эскильстуну».

Эриксон поднялся по ступенькам конторы, спросил стоящего в коридоре клерка:

– У себя хозяин?

– С утра был. Должно, на месте.

Бергстен действительно находился в кабинете.

– Мне сказали, будто бы ты меня сегодня искал? – спросил Эриксон. Держался он при этом независимо, с достоинством. – Не хочешь ли предложить работу?

– Я больше трех недель не видел твою колымагу у причала. Разве плохо заработал? – спросил Бергстен. Говорил он отрывисто, с тяжелой одышкой. – Куда бегал?

– Как собака-ищейка мотался по Меларену. Ноль. Потом около трех недель бегал по Ботнике, добежал до Лулео. Обшарил все порты, – он показал маклеру руки. – Веришь – нет, отказался от кочегара, сам стоял у топки…

– И что?

– То же самое – ноль.

– А кто же стоял у штурвала? – мягче, с некоторым сочувствием, спросил маклер.

– Рольф.

– Чем же ты расплатился с этим тихо помешанным? Чтением Библии?

Вместо ответа Эриксон сказал о наболевшем:

– Решил покрасить шлюпку, а уже надо бы и «Эскильстуну». Больше трех лет не красил. Еще год-два, и ей конец.

– Я это заметил, – взглянув в окно, обронил Бергстрем. – Она уже приобрела цвет твоей бороды. Не слишком ли она у тебя красная для этой страны, Эрик?

– Я не занимаюсь политикой. И все равно, эта страна плюет на меня, – мрачно ответил Эриксон. – Наверное, поэтому моя борода постепенно краснеет.

Маклер открыл коробку с дешевыми сигарами, протянул одну Эриксону. Небрежно, как бы между прочим, спросил:

– У нее сколько тонн?

Эриксон взял сигару, с пробуждающимся интересом взглянул на маклера:

– Сто семьдесят три, – и, небрежно откусив кончик сигары, выплюнул его на пол. – У нее еще прочный корпус.

– Но больше всего ты ходил по озеру… по Меларену… Ну и еще по шхерам…

– Ошибаешься. Я набивал ее железным ломом выше рубки и ходил по Ботническому заливу. А сколько леса я приволакивал на ней из Лулео!..

Эриксон весь напрягся, чувствуя, что разговор явно не пустой. Маклер же слегка усмехнулся и отвернулся к окну, как бы давая понять Эриксону, что тот обманывает.

– Если хочешь знать, моя посудина два года одна снабжала лесом весь наш мебельный комбинат. Не веришь, спроси у них, – с некоторой обидой сказал Эриксон.

– То есть ты хочешь сказать, что она может одолеть даже осеннюю Балтику?

– Бьюсь об заклад, на ней можно идти даже в Атлантику! – торопливо и напористо ответил Эриксон. – Или в северные моря. Был бы фрахт, пошел бы. Я в нее, как в себя, верю.