Последнее плавание адмирала - стр. 34
– Инспектор Ридж, не так ли? И это хорошо, что я знаю вас в лицо, так же, как и то, что знаю всех в наших краях. И не только в лицо, ведь мы с вами иногда перебрасываемся словечком-другим, хотя мне сдается, что вы не помните. Однако, как я всегда говорю, быть хорошо знакомым с полицией – достоинство сомнительного свойства, и мне так же приятно, что мы по-настоящему раньше не встречались. И вот что я вам скажу, инспектор Ридж, вы не могли поступить мудрее, чем прийти нынче утром прямо ко мне! Вижу, вы новичок в наших краях, прожили у нас всего-то пару лет или три года? Да уж, время бежит. Я так всегда говорю. Не успели поесть, как скоро опять за стол садиться. А ужин я подаю вовремя. Все эти модные клиенты, что прикатывают на машинах в восемь или даже в девять вечера, требуют ужин. Холодные закуски, говорю им, я вам организую, но ужин подают в семь вечера, а потом все могут отправляться по своим делам или еще куда – ведь так приятно прогуляться у залива летним вечерком! И так думает не только молодежь – но даже и люди постарше!
Чувствуя, что воздух в легких на исходе, миссис Дэвис сделала крохотную паузу. Это была веселая, добродушного вида женщина лет пятидесяти, одетая в черный шелк. На ней был золотой медальон и несколько колец. Не дав Риджу и рта раскрыть, она снова принялась тараторить:
– И не надо мне говорить, зачем вы здесь. Это все из-за адмирала Пинестона. Я сама узнала полчаса назад. А потом сказала: «Вот так – сегодня мы есть, а завтра нас нет». Но если и уходить из жизни – то не таким путем, и искренне надеюсь, что это относится к большинству из нас. Его закололи ударом в сердце острым предметом? А если уж рассуждать, то это стилет, вот что я сказала! Один из жутких итальянских кинжалов. В Нью-Йорке их называют макаронниками – итальянцев, я хочу сказать, а не стилеты. И помяните мои слова – вы выясните, что кто бы ни убил адмирала, обязательно побывал в Италии. Естественно, убийца не итальянец – его бы тут же приметили. В дни моей молодости, помнится, они торговали мороженым. Но теперь есть всякие там крупные компании и магазины, доложу я вам. Нет, у нас тут в Уинмуте иностранцев немного, разве что, конечно, американцы. Но их и иностранцами-то назвать нельзя – так, странноватые англичане. А истории, что им лодочники рассказывают – почему, вы думаете, они боятся осуждения, – эти наивные дурачки всё принимают за чистую монету. Однако сдается мне, я отклоняюсь от темы. А тема-то – печальнее некуда, – покачала она головой, но без напускной грусти. – Нельзя сказать, что адмирал был из наших. Он же только с полдесятка раз проезжал через Уинмут. Мы его в лицо едва знали. А племянница его! Вот уж необычная молодая особа! Странные вещи слышала я о ней. А ее молодой человек как раз сейчас у нас и проживает. Приехал вчера вечером поездом, что в восемь тридцать прибывает. А если уж меня спросите, то я отвечу – нет.