Последнее письмо - стр. 4
– Господи, помоги мне! Господи, не оставь меня! Господи, дай мне сил! – ему больше не к кому было обратиться.
2
Больше всего Эрнсту хотелось снова проснуться и понять, что все произошедшее случилось с кем-то другим. Еще вчера ему было как-то странно думать о своей смерти. Будущее виделось долгим, а в письмах к родным летели обещания скорой встречи. В душе крепла уверенность, что даже война не в силах лишить его возможности управлять своим завтра. Тяготы службы становились привычными. Эрнст уходил на боевые задания, нисколько не сомневаясь в их успешном завершении. Ощущение опасности притупилось, и походная жизнь начала обрастать обыденностью. Молодой человек строил планы и верил – с ним ничего не случится. Теперь все это осталось в прошлом. В непостижимо далеком вчера…
Короткий зимний день, едва набрав силу, быстро угасал. С востока его теснила угрюмая серая мгла, готовая перейти в массированное наступление по всему фронту. Чужой негостеприимный лес, заметенный декабрьскими снегами, еще не выглядел таким враждебным, готовым бесследно поглотить любого заплутавшего здесь. Но где-то в глубине его уже ворочался, пробуждаясь от сна, дремучий дух, не ведающий пощады к непрошеным гостям. Пробуя свои силы, он скручивал и сотрясал иссушенные морозом стволы деревьев. Поддавшись его воле, огромные ели по очереди со стоном обрушивали с себя лавины снега, поднимая в воздух клубы колкой ледяной пыли. Тишину промерзшего леса периодически нарушали протяжные скрипы, которыми вековые великаны оповещали друг друга о неслыханном вероломстве.
Под их кронами, вздрагивая обледенелыми боками, плутали в непроходимых сугробах две лошадки, вяло подгоняемые своими наездниками.
– Мы заблудились, Эрни, пока не стемнело надо поворачивать назад!
Йохен Шаппер, в зимних маскировочных штанах и куртке, был похож на необычайно распухшую мумию, с головы до ног обмотанную белыми тряпками. Толстый, покрытый инеем шарф, накрученный вокруг шеи, сковывал движения. Обращаясь к товарищу, ефрейтор поворачивался всем телом. Маленькой, приземистой лошадке Шаппера приходилось туго. Она то и дело по брюхо увязала в глубоком снегу, тяжело приседала на круп, выпрыгивала и снова увязала. Из её ноздрей, облепленных хлопьями замершей пены, валил густой пар. Позади плелась лохматая лошадка Эрнста Хельвига, она покорно ступала «след в след» по разрытому снежному коридору. Сам Эрни раскачивался и балансировал в седле, помогая животному двигаться вперед. Больше часа они блуждали по лесу. Приглушенный шарфом голос Йохена звучал раздраженно: