Последнее обещание - стр. 30

Лео очнулся через час. Вокруг царила тишина, даже воздух был неподвижен. Ни птичьих криков, ни шелеста травы, ни монотонного жужжания тракторов. Его разбудил не звук, а теплое прикосновение солнечных лучей к лицу. Приподнявшись на локтях, он взглянул в темное небо с тяжелыми грозовыми облаками, и вдруг услышал это. Тихое сопение. Совсем рядом. И ощутил теплое дыхание. Чистопородный черный жеребец стоял всего в шаге от хозяина, наклонив морду к самой земле.

– Дьябло! – воскликнул Лео, стряхнув с себя оцепенение, вскочил и поморщился, когда ощутил босыми ногами острые остатки стеблей. – Привет, мальчик. Где же ты был?

Не сводя глаз с лошади, он извлек из сумки уздечку и поводья и, вытянув вперед одну руку, стал медленно приближаться, готовый к тому, что в любую секунду беглец может броситься на него. Дьябло поднял голову и, тряхнув гривой, замер. Затаив дыхание, хозяин осторожно прикоснулся к его морде и позволил понюхать ладонь. Другой рукой он осторожно почесал у коня за ухом. Шерсть у него там была мягкой, словно у щенка. Не переставая ласково и успокоительно бормотать, Лео накинул уздечку, приладил повод, и только тут позволил себе нормально дышать.

– Хороший мальчик.

Хозяин потянул за веревку, и Дьябло с покрытыми грязью боками и пеной у рта покорно последовал за ним к ближайшему дереву, где был привязан двойным узлом.

Парень отступил назад и долго смотрел на жеребца. Тот остался без подковы на одном из передних копыт. Рана снова кровоточила. Но могло быть и хуже.

– Пить хочешь, мальчик? – Лео открыл свою флягу и, наливая воду струйкой в ладонь, позволил коню сделать пару глотков. – Ох, Дьябло, что же ты натворил?

Он вспомнил своего маленького брата, лежащего в соломе среди навоза и огрызков яблок. Вспомнил сломанную дверь конюшни и как вставший на дыбы черный жеребец сбил его с ног. Но лучше всего он вспомнил дикий крик матери, испугавшейся, что жизнь может покинуть ее сына. Лео вытер руки о джинсы и отступил на пару шагов, не спуская с жеребца глаз, но, когда его рука сомкнулась на холодном твердом металле, он не выдержал и отвел взгляд. Закрыв глаза, парень вытащил из сумки пистолет. Много раз он видел, как это делал его отец. Вряд ли от этого зрелища возможно было получить удовольствие, но, когда животное наконец спокойно лежало, расслабив мускулы и прикрыв глаза, освободившись от боли, которая в последние недели делала ее жизнь невыносимой, приходило ощущение легкости и покоя. Да, вместе с сильнейшей грустью. Но без всяких сожалений. Всем лошадям семьи Перес жилось легко, но, что еще важнее, их всегда ожидала легкая смерть.