Последнее искушение свободой - стр. 6
Во время этой речи Денница подскакивал с места, ходил из стороны в сторону, в общем, не находил себе места. Когда же он уже подытоживал свою информативную часть высказывания, то с каждым словом всё ближе и ближе приближался ко мне – а я, к слову сказать, всё это время стоял на самом пороге его кабинета. Ну, а что поделать, раз для Денницы не существовало правил приличия или другими словами, он сам определял эти правила. И видимо на данный момент, моё, это пороговое стояние, укладывалось в его видение ситуации. Но вот он подходит ко мне, внимательно смотрит на меня и, как будто впервые замечая, начинает изучать, затем медленно возвращается на место и уже оттуда предлагает мне присесть; пока что только в кресло.
– Что там встал, проходи, это тебе не у Года, здесь-то всегда тебе рады. А он поди что, так и оставляет стоять на пороге и пока не очистишься, так и не пустит тебя дальше. – Денница сделал паузу. – Вот говорят, забудь надежду всяк сюда входящий. А я считаю, что это поклёп на меня. Когда как я, как раз-то только и даю любому попавшему сюда ко мне право на надежду. Так к каждому попавшему к нам, у нас есть свой индивидуальный подход, к тому же, мы всегда принимаем во внимание все частности и при этом, мы совершенно не боимся испачкаться. И только уже после тщательного осмотра и выносим своё решение. Не то что этот чистюля Год. Подавай ему всё чистенькое. Ну, что скажешь-то? А то смотрю, всё молчишь? – после небольшой прерывной паузы, задал вопрос Денница.
– Что сказать-то, разве что одно. Вы зациклились на нашем патроне. – Неожиданно для себя и для него, вдруг вырываются из моих уст эти слова. А ведь ещё никто, таким образом, не осмеливался разговаривать с Денницей, и он можно сказать, впервые за долгое время, потерял дар речи. Ну и как же ему вести себя в данной ситуации? И этот мастер расставлять различные ловушки, когда сам оказался в подобной ситуации, то напрочь забыл, как из неё выбраться. Но всё же, в конце концов, его внутренне самообладание взяло над ним вверх и он, несколько слащаво улыбнувшись, говорит. – Ты, я смотрю, ангел не промах. Такие как ты, мне в легионе всегда нужны. Но об этом потом, ну а пока что давай, вернёмся к нашему общему делу. – Сказал Денница, вновь сделал паузу и продолжил молвить своё слово:
– Тщеславие мира, существовало всегда и я уверен, что оно и сейчас никуда не делось. Но, что оно есть само по себе, откуда оно берёт свою жизненную силу? Ну, что сказать по этому поводу, кроме того, что каждый из живущих в этом мире, несёт в себе частичку своей определяющей его славы. Она, эта слава, есть именно та субстанция, которая и определяет все его жизненные устремления. Год же, в свою очередь, называет все эти частные, без его благоговения целеустремления человека, тщетными. Ну, а те из людей, кто не придерживается заданной предопределенности, то теряет поддержку всевышнего, и отныне, все его попытки изменить программу своего существования, как бы оказываются тщетными. Но я по этому поводу имею своё, отличное от его мнение и считаю, что человек, на любые свои прижизненные действия не обязан у кого-либо испрашивать разрешения. Он просто имеет право на своё частное мнение и всё. И я бы назвал все его такие действия не тщетными, а более точным словом – частными. Но Год, как монополист на определения слова, в этом вопросе не даёт мне расправить крылья. Но ничего, я надеюсь, что наши новые исследования, наконец-то, исправят данную ситуацию.