Последнее дело Коршуна - стр. 9
Когда Сокол рассказал обо всем этом капитану, Долотов поздравил своего ученика:
– Вы почти точно определили место, где искать квартиру-явку. Она где-то в одном из этих одиннадцати домов. Что ж, лейтенант, продолжайте поиски дальше. Необходимо установить, в каких квартирах с 26 сентября по 12 октября проживали или просто ночевали посторонние, не взятые на учет и непрописанные. Возьмите в помощь младшего лейтенанта Звягина. А когда что-нибудь найдете, для наблюдения еще выделим людей. Ну, желаю удачи.
Над массивными, кованными бронзой дверями областной прокуратуры висит огненный транспарант: «Да здравствует XXXV годовщина Октября!»
Праздничный вечер в прокуратуре окончился. Тяжелая дверь бесшумно выпускает на улицу радостно оживленных людей.
– Так я провожу вас, Нина Владимировна?
Дубовая вздохнула:
– Мне, Леня, надо побыть одной.
– Вовсе вам не надо быть одной. – Валуев решительно взял се под руку. – Что вас мучает? С недавнего времени вы стали совершенно неузнаваемой. Неужели вам не с кем поделиться вашей печалью?
Дубовая ответила не сразу. Ее лицо при матовом свете уличных фонарей выглядело усталым, даже скорбным.
– Жизнь меня обманула, Леня.
– Вы не похожи на человека, который подчиняется событиям. У меня всегда было убеждение, что вы строите жизнь такой, какой она вам нужна.
– Какой ты все-таки романтик! Двадцать девять лет, а восхищаешься как мальчишка…
Леонид Алексеевич не отважился продолжать. В ее словах ему почудился упрек. Но в чем? Он осторожно вел спутницу, приноравливая к ней свой шаг.
Нина Владимировна заговорила сама:
– Помнишь, Леня, ты как-то рассказывал о том, как ваша рота попала под огневой вал своих же орудий. То ли вы поторопились, то ли артиллеристы напутали… Как это было?
Удивленный вопросом, он искоса взглянул на нее. Зачем это ей нужно? И неуверенно начал:
– Наша рота шла в атаку за огневым валом…
– Подожди, подожди, – перебила его Нина Владимировна. – Я не то хотела спросить. О чем ты думал в это время? Что чувствовал? Вот бывает во сне… Поднимаешься на высокую гору. И не один. Тебе кто-то помогает. Еще два шага – и ты на вершине, освещенной солнцем. Вдруг… спутник исчезает, и ты летишь в пропасть… Летишь и чувствуешь, что сейчас разобьешься об острые камни… Бывало такое с тобою?
– Нина Владимировна, – Валуев остановил свою спутницу. Заглянул ей в глаза. – Поделитесь со мною вашими мыслями!
– Страшные они, Леня. Зачеркивают прошлое, а может быть, и будущее. Я им… еще и сама не верю.
– Любое горе вдвоем всегда переносить легче. А я все время… – но, взглянув в окаменевшее лицо Дубовой, Леонид Алексеевич осекся. Такие глаза он видел только у человека, раненного смертельно.