Последнее дело Коршуна - стр. 32
Старичок еще несколько раз, все время с новыми подробностями рассказывал, как он нашел тело. Этот разговор еще больше укрепил уверенность капитана, что стреляли где-то в другом месте. Но все это ни на йоту не прояснило порученного ему дела, а только подтверждало старые предположения.
Переодевшись, Иван Иванович отправился в отдел и еще раз тщательно проштудировал личное дело студентки Дубовой. Он копался в материалах, разрешениях на сдачу зачетов и экзаменов, в курсовых и дипломной работах. Но никакого нового плана поисков составить не мог. «Остается одно – изучить пылковских знакомых Дубовой. Может быть, кто-нибудь из них натолкнет на правильное решение дела».
Ближайшим боевым товарищем Нины Владимировны по партизанскому отряду и другом во время учебы в институте был Виталий Дробот, бывший командир взвода разведки партизанского соединения полковника Сидорчука, а ныне директор областного Дома народного творчества. Вот с него-то капитан и решил теперь начать обход друзей и знакомых Нины Владимировны.
Редко удавалось многолюдной семье Наливайко собираться вместе. Работа Сергея Петровича была беспокойная, хлопотливая. Его вызывали иной раз так срочно, что он дообедывал уже на ходу. Или, вернувшись из спорткомбината, где у него состоялась очередная встреча, торопливо заменял спортивный чемоданчик дорожным саквояжем и исчезал на несколько дней. Возвращался уставшим, обросшим. Брился, принимал ванну и ложился отсыпаться.
– Папа спит, – это было командой успокоиться.
Наденька, старшая дочь, запиралась в своей комнате «зубрить латынь» или составлять конспекты к семинарам, к которым она готовилась со всем жаром первокурсницы. Вечно спорящие, шумливые братья-близнецы Миша и Петя садились за стол «решать алгебру». И даже всеобщий любимец, шестилетний белобрысый Вовка, возвратившись из детского сада, избирал наиболее тихие занятия.
Но когда у Сергея Петровича выдавалась свободная минута, в доме становилось весело и шумно. Со всего двора сбегались мальчишки, и майор с самым серьезным видом обучал их «правильной стойке», «двойным ударам», «крюкам» и прочей боксерской технике. Когда эта возня надоедала Екатерине Кирилловне, она без всякого стеснения выдворяла «боксеров» из квартиры:
– Подняли пылищу. Марш на улицу!
Летом шли гонять футбол, зимой собирались в столовой, где Сергей Петрович, к величайшей радости Вовки, демонстрировал диафильмы.
После этого Вовка уходил спать без всякого сопротивления, забирая с собой огромную куклу-пионера и упрашивая мать «только самую чуточку» рассказать про Чапаева или про подвиг разведчика.