Последнее дело капитана Дымова. Белая версия. Умрут не все… - стр. 12
Вернув коньяк на место, он вернулся в комнату и опять повалился на кровать. Закрыв глаза, Егор попытался уснуть. Сон, проклятый, всё не шел. Такое с ним бывало, когда он, доходя до определенной границы усталости, перешагивал через нее, а потом, ложась в кровать, чувствовал себя совершеннейшим бревном, этаким Буратино – одновременно мертвым и живым.
Раздеться бы и лечь по человечески, чтобы отдохнуть хоть чуть-чуть, но он еще не настолько перестал уважать себя, что бы ложится туда, где перебывало чёрте знает сколько женщин и мужиков. Простыни, скорее всего не менялись месяцами, девицам которых приводили сюда, было все равно где заниматься сексом, а приличных женщин на оперхату не водили.
Егору вдруг смертельно захотелось перевернуться на живот. Он подумал и перевернулся. Щека легла на колючее покрывало, и ему показалось, что он лёг лицом на воздушный шарик с водой внутри.
«Чёрт, что это та…»
Он все понял, встал и сдернул покрывало. На серых от времени простынях лежал использованный, а после старательно завязанный презерватив.
– Твою мать, черти, – выругался он вслух, – хоть бы убирали за собой, гады.
Он сгреб простыню за угол и рывком сдернул её на пол. Открыл комод, постельное белье, лежащее в нем, было не менее серо и пахуче чем то, что он сбросил на пол. Егор плюнул внутрь и задвинул ящик.
С отвращением посмотрев на кровать, он, подумав с минуту, вернулся на кухню. Достал бутылку и лихо вылил в себя половину. Так как пить Егор не привык, то задохнувшись от горечи, хлынувшей по пищеводу вглубь живота, закашлялся.
Отплевавшись, он, прихватив коньяк с собой, вернулся в комнату. Проведя рукой по выключателю, погасил свет и, поставив бутылку на пол, плашмя рухнул на кровать. Лежать с ногами, находившимися на полу, было неудобно. Егор поерзал и, подтянувшись на локтях, лег на кровать полностью.
Тело отяжелело, голова же, напротив, стала необычайно легкой. Впервые, за этот день, он почувствовал, как боль отступает. Она, эта долбящая изнутри черепа боль, вся как-то скукожилась и, не прощаясь, стала уходить. Но на пороге вдруг остановилась и в нерешительности оглянулась.
– Шалишь подруга, – Егор пьяно рассмеялся в темноту и, нашарив рукой бутылку, глотнул еще.
Вот теперь боль ушла, и даже дверью на прощанье не стала хлопать.
Правильно, именно так и должна поступать настоящая женщина. Он вновь хрипло расхохотался и блаженно прикрыл глаза. Тяжелое тело тянуло сознание вниз, в самую глубину сна, но легкая голова, пенопластовым поплавком стремилась вверх, на поверхность. Так он и застрял на границе между сном и явью, в этаком полудремотном состоянии, когда находишься еще не там, но уже и не здесь.