После заката - стр. 5
Если они оба не попадут на поезд, то вместе дождутся следующего или найдут междугородний автобус. Генри и Рут должны это понимать! А может, не должны… Глядя на них – да, определенно глядя дальше своего носа, – он видел главным образом усталость, ту особую усталость, что одолевает людей, временно застрявших между мирами. В конце концов, здесь никому нет дела до Уиллы. Никому, кроме Дэвида Сандерсона. Многие успели ее невзлюбить. Урсула Дэвис, редкая стерва, даже сказала, что если бы мать Уиллы убрала из ее имени букву «а» в конце, «оно бы идеально ей подошло».
– Я иду в город, – решил Дэвид.
Генри вздохнул.
– Сынок, это очень глупо.
– Мы не поженимся в Сан-Франциско, если моя невеста останется в Кроухарт-Спрингс, – попытался отшутиться он.
Мимо проходил Дадли. Дэвид не знал, имя это или фамилия, знал только, что Дадли – начальник отдела закупок в сети «Стейплс» и едет в Мизулу на какой-то слет региональных менеджеров. Обычно он вел себя тихо, поэтому исторгнутый им в сгущающуюся тьму ослиный вопль даже не удивил, а напугал окружающих.
– Если поезд уйдет без вас, – вскричал он, – можете разыскать местного мирового судью и пожениться прямо тут. Когда вернетесь на восток, будете рассказывать друзьям, что у вас была настоящая ковбойская свадьба. И-и-и-ха-а, дружище!
– Не уходи, Дэвид, – сказал Генри. – Ждать осталось недолго.
– Предлагаете ее бросить? Да вы не в своем уме!
Не дожидаясь ответа от Лэндеров, он зашагал прочь. На соседней скамейке сидела Джорджия Эндрисон. Она наблюдала, как ее дочь в красном дорожном платьице скачет по грязному кафельному полу. Пэмми Эндрисон не знала усталости. Дэвид попытался вспомнить, спала ли она хоть раз с тех пор, как их поезд сошел с рельс неподалеку от станции Уинд-Ривер и они застряли здесь, как потерявшаяся посылка в заброшенном почтовом отделении. Может, один раз девочка положила голову маме на колени. А может, это было ложное воспоминание, вызванное его уверенностью, что пятилетние дети должны много спать. Проказница Пэмми скакала с плитки на плитку, превратив пол станции в гигантские «классики». Подол платьица то и дело задирался, открывая пухлые коленки.
– Жил-был мальчик по имени Бад, – выпевала она монотонным высоким голоском, от которого сводило скулы. – Он упал и отшиб себе зад. Жил-был мальчик по имени Дэвид. Он упал и отшиб себе бэвид. – Она захихикала и показала пальцем на Дэвида.
– Пэмми! – осадила ее Джорджия Эндрисон.
Она улыбнулась, убирая за ухо прядь волос; в этом жесте сквозила неизъяснимая усталость. Бедной женщине предстоит очень долгая дорога в компании неутомимой Пэмми, подумал Дэвид, особенно если учесть, что мистера Эндрисона явно не существует в природе.