После всего - стр. 49
Здесь, глубоко под землёй, я наконец-то нашёл свою вторую половинку. Не было никакого смысла это скрывать. Друзья всё равно бы обо всём рано или поздно узнали. Костя поздравил меня, слегка похлопав по плечу, а Жека кусал локти от зависти и всё твердил, что за такое событие я должен проставиться.
Жизнь в бункере продолжалась. Не всегда дела шли хорошо, но благодаря Иванцовскому и охране порядок сохранялся. Были и недовольные, усмирять которых приходилось силой, одному даже прострелили ногу и отвели в медпункт. На третий год нашего пребывания в убежище рождаемость превысила смертность, в бункере жило уже сто девяносто человек, и многие женщины ещё ходили с округлёнными животами. Из охраны уволили Таню после того, как она забеременела, родила двойню, даже не зная, от кого именно. Таня потеряла покровительство Алексея. Её перевели из казарм в общий блок. Смотритель, советуясь с самыми востребованными людьми в бункере, понимал, что такими темпами нам не хватит провизии на запланированные пять лет. Нужно было открывать внешнюю дверь и снаряжать развед-экспедицию на поиски ресурсов и других выживших. Решение напрашивалось само собой, но Иванцовский тянул, чем и вызывал всеобщую обеспокоенность и возмущения. На электронном табло у выхода высвечивалась цифра – девятьсот восемьдесят дней, но смотритель молчал, подготовка к выходу на поверхность так и не начиналась. Иванцовский говорил, что время не пришло, нужно подождать ещё немного. Ежедневный рацион сократился, средства гигиены вообще перестали выдавать, теперь их можно было купить только в лавке за талоны чуть ли не по тройной цене от той, что была три года назад. Про алкоголь можно было забыть: на полочке появлялось максимум пару бутылок в месяц, теперь каждая бутылка стоила пять красных талонов. У нас были свои теплицы, свой скот, но с учётом увеличения населения – все понимали, что надолго этого не хватит. Упаднические настроения время от времени перерастали в панические. Работы у охраны прибавилось, к тому же из строя вышел один дизель-генератор. Иванцовский осматривал его, но всё безрезультатно.
– Ремонту не подлежит, – говорил он. – Таких деталей у нас тут нет.
В охране тоже был разлад. Костя, Боря и Юра говорили остальным, что пора принимать решение самостоятельно, даже вызывались добровольцами для выхода на поверхность. Но Алексей со своими людьми быстро усмирял недовольных в рядах охраны. Я не знал, какую сторону мне стоило принять. Трудно было не согласиться с ребятами и не попытаться хотя бы разведать, что там наверху, прошло уже достаточно времени. Но страх неизвестности был слишком сильный, я не готов вызваться добровольцем. Теперь у меня была Зоя, и я не мог оставить её здесь одну. Недовольство нарастало, я понимал, что ничем хорошим это не кончится. Близился тысячный день, но Иванцовский так и не снарядил экспедицию. Собрание в общем зале было запланировано ровно через неделю. У людей было много вопросов. Все надеялись, что смотритель наконец-то отбросит свои домыслы и начнёт подготовку разведчиков.