После ВАУ - стр. 23
–Вы хотите, чтобы я работал больше, но хуже? Чтобы нарастающая волна обращений за помощью показала то, как участку 13 нужны деньги. А мои визиты к больным должны имитировать высокую интенсивность труда в виде многократного превышения нормы суточной работы.
Денис Николаевич хитро улыбнулся и кивнул.
–Да, в целом пасьянс такой.
Ро слегка размял затекшую шею.
–А если я не согласен так трудиться? Я хочу оставаться профессионалом своего дела. Хочу, чтобы мои пациенты не болели.
Несмертин снова хитро улыбнулся:
–Доктор, вы можете пару дней подумать над моим предложением…
Ро бесцеремонно перебил его:
–Я уже подумал. Ничего не изменится. Прошлого менеджера устраивали мои методы работы. Устроят и вас.
Денис Николаевич сделал кислую мину:
–То есть вы не хотите помочь оптимизировать систему? Бунт детей против отцов? Возможно, мне придётся заявить в департамент желание сменить детского убер-врача участка 13.
Ро хмыкнул:
–Попробуйте. Участок 13 огромен по площади и численности населения. Прилегает к руинам Старой Москвы, откуда регулярно приходят радиоактивные бури. Люди там разношерстные, полно опасных райончиков. При наличии живого врача никто не согласиться сменить его на этом посту.
Сказав это, доктор встал и вышел из кабинета.
Ро в привычной для себя форме, внешне напоминающей одеяния чумных докторов далёкого прошлого, неспешно возвращался домой на своём верном кибер-коне. Вдруг он заметил кое-что любопытное, остановил коня и спешился. Многие районы города после войн были заброшены из-за радиоактивного загрязнения. В таких местах все постройки выглядели примерно одинаково: двери и окна заколочены или выбиты, непонятного цвета стены постепенно разрушали ветра и какая-то плесень. Городские службы заглядывали сюда столь редко, что на стенах порой можно было встретить даже запретное граффити в виде антиправительственных слоганов или вообще знака еретиков – пентаграммы без одного косого луча. На обочины дорог обычно сгребали мусор, образующийся из обломков разрушающихся от времени зданий и навсегда заглохших машин. Ро стоял напротив ещё относительно сохранившегося строения кубической формы. Частично разбитая табличка на стене гласила “Городская поликлиника №…” – уголок с цифрами был сколот, поэтому узнать номер не представлялось возможным. Доктор посмотрел по сторонам. В нескольких метрах от него в грязи лежал большой прямоугольный щит из такого же пластика, что и табличка на стене. Он поднял его, перевернул, стёр рукой пыль. Почти выцветшие надписи ещё можно было прочитать: “Часы работы поликлиники: Понедельник-Пятница 8-20 часов, Суббота 8-15 часов, Воскресенье – выходной. Травмпункт работает круглосуточно. Работает стационар одного дня.”. Тяжело вздохнув, доктор бережно поставил щит рядом со входом, развернулся и направился к кибер-коню.