После ссоры - стр. 89
– Ну, вообще-то ты, – замечает Хардин, наливая себе стакан воды.
– Эй, полегче, – бурчит она и откусывает хлебную палочку.
Хардин садится рядом с мамой, а я – напротив нее. За ужином Триш рассказывает про все ужасы сегодняшнего шопинга и про то, как охранник схватил какого-то мужчину, когда тот пытался украсть платье из «Мейси». Хардин утверждает, что мужик подбирал платье себе, а Триш закатывает глаза и продолжает обсуждать это странное происшествие. Понимаю, что приготовленная мной лазанья получилась очень даже неплохой – лучше, чем обычно, – и втроем мы съедаем ее почти полностью. Я съела целых две порции – весь день крошки во рту не было, но больше такое голодание не повторится.
– Кстати, мы купили елку, – вдруг сообщает его мама. – Небольшую, но у вас в квартире обязательно должна быть елка, тем более это ваше первое Рождество вместе! – Она хлопает в ладоши, и я улыбаюсь.
Даже до того, как все пошло прахом, мы с Хардином не говорили о том, что нужно купить новогоднюю елку. Я была так занята переездом и, как обычно, самим Хардином, что едва не забыла о наступающих праздниках. День благодарения нас не особо воодушевлял: его – по понятным причинам, а меня из-за нежелания идти с матерью в церковь, так что мы просто заказали пиццу и посидели у меня в общежитии.
– Ты ведь не против? – спрашивает Триш; судя по всему, я так ничего и не сказала в ответ.
– Конечно, нет, это здорово, – говорю я и смотрю на Хардина, тот уставился в свою пустую тарелку.
Триш снова подхватывает беседу, за что я ей благодарна. Через пару минут она говорит:
– Что ж, как бы мне ни хотелось еще побыть с вами, полуночниками, я все же должна лечь до двенадцати – иначе буду выглядеть ужасно.
Снова поблагодарив меня за ужин и поставив тарелку в раковину, она желает нам спокойной ночи, а затем наклоняется, чтобы поцеловать Хардина в щеку. Он недовольно бурчит и уклоняется, так что ее губы едва касаются его кожи, но она, похоже, рада даже этому. Она обнимает меня за плечи и целует в макушку. Хардин закатывает глаза, а я пинаю его под столом. Когда она уходит, я встаю и убираю оставшиеся кусочки лазаньи.
– Спасибо за ужин. Хотя необязательно было утруждать себя, – говорит Хардин, и я киваю в ответ, а потом мы оба идем в спальню.
– Сегодня я могу лечь на полу, раз ты спал там прошлой ночью, – предлагаю я, хотя точно знаю, что он не согласится.
– Нет, все в порядке. На полу не так уж плохо.
Сажусь на кровать, а Хардин достает из шкафа одеяла и стелет их на пол. Я бросаю ему две подушки, и он улыбается в ответ, а потом начинает расстегивать джинсы. Ну, я точно должна отвернуться. Мне не совсем этого хочется, но я знаю, что должна. Он стягивает свои черные джинсы. Когда он наклоняется и мышцы на его изукрашенном татуировками торсе напрягаются, я не могу заставить себя отвести взгляд – это напоминает мне о том, как меня тянет к нему, несмотря на весь мой гнев. Черные «боксеры» плотно прилегают к телу. Неожиданно Хардин поднимает голову и смотрит на меня. Его серьезный, внимательный взгляд еще больше меня завораживает. У него такая четкая линия подбородка, такая притягательная! Он продолжает смотреть.