После развода. Вернуть семью - стр. 26
Почувствовав лопатками стену, я дергаюсь в сторону в попытке сбежать. Но Мирон будто предвидит мои действия и быстро выставляет руку, упираясь ей в стену на уровне моего плеча. Ему не хватает только заурчать, настолько он довольным выглядит, когда с ленцой отрезает мне путь к отступлению.
Нависает надо мной, так явно втягивает носом запах духов, склоняясь еще ниже. Я вся сжимаюсь, замираю, как зверек, боящийся лишний раз пошевелиться. Только в глаза смотрю беспомощно – они как затягивающие омуты, потемневшие, почти черные.
- Правда? – бархатистый рокочущий баритон на ухо ощущается как невесомое прикосновение к коже. От него мурашки расходятся по телу, - А так вспыхнула… Ну раз ты смелая, тогда просто отдай должок.
- Должок?! Я ничего еще не успела задолжать! – возмущаюсь я севшим голосом, уводя подбородок в сторону.
Зря. Ох зря… теперь горячее дыхание ощущается кожей шеи и это нервирует еще больше.
Упираюсь в плечи Мирона, пытаясь его так отстранить, но ему хоть бы что. Напирает, как танк, будто вообще не чувствует сопротивления.
- Поцелуй. Не делай вид, что забыла, - иронизирует Барский.
- Слушай, Мирон… давай не будем торопить события, - тараторю я, - давай я приеду из России и тогда…
Я осекаюсь, не зная, как лучше закончить фразу.
- И тогда поцелуешь? – подсказывает Мирон.
- Да! – выпаливаю я, хватаясь за спасительную соломинку, и лишь потом осознаю, на что соглашаюсь. – Точнее… я осмыслю все за прошедшее время и тогда… тогда мы решим, что делать.
- Ну-у, так дело не пойдет, - тянет Барский, но в голосе явно слышится улыбка. Он что, надо мной подтрунивает?! – То есть в Россию ты поедешь сейчас, а плата неизвестно будет или нет… И весь этот месяц я ни тебя толком видеть не буду, ни детей…
- Почему это? Я буду звонить по видеосвязи. И потом…
Договорить я не успеваю. Мирон вдруг вжимает меня в стену своим телом, стискивает руками талию и целует. От шока я цепенею и даже отреагировать не успеваю, а он уже сминает мои губы, скользит горячим языком в рот. От того, что он вытворяет, у меня колени от слабости подгибаются. Я уже и забыла о том, что кто-то может вот такую ласку дарить, а тут…
Из радионяни доносится истошный детский плач и я вздрагиваю всем телом. Отойдя от ступора, я все-таки выворачиваюсь из хватки Мирона и хрипло бормочу:
- Кто-то из детей проснулся… пойду укачаю…
И сбегаю позорно в спальню малышей.
Губы горят от поцелуя. Я даже сейчас ощущаю на них нежные и в то же время требовательные прикосновения. Руки дрожат, когда я поднимаю проснувшегося Ярослава, чтобы поскорее укачать до того, как следом проснется Арина.