После развода. Вернуть семью - стр. 22
Мы расписались почти сразу и детей Мирон сразу же записал на себя. Никогда не попрекал ничем, а недавно вообще начал оказывать знаки внимания. Очень явные – дорогие украшения якобы невзначай, приятные безделушки, сертификаты, цветы. И я вдруг поняла, что я практически в клетке и выбора у меня нет. Страшно отказывать Мирону, хоть сердцем я и осознаю, что это не мой человек. Я ведь не знаю, как он себя поведет… уже обожглась однажды с Игнатом.
Остается только надеяться, что младший Барский поймет меня и не будет ни к чему принуждать. Но чемодан я все равно решаю сложить заранее. Мало ли…
А еще недавно я закончила повышение квалификации. Теперь у меня есть официальное подтверждение, что я первоклассный переводчик! Точно не пропаду, смогу найти хорошую вакансию или подработку. Не зря учила английский в университете, а потом урывками готовилась к экзаменам, пока дети спали. Няня, которую нанял Мирон, иногда очень выручала, но большую часть времени я ее услугами не пользовалась. Пусть с двумя и тяжело, но это мои дети и все хотелось делать самостоятельно.
Тороплюсь вниз и как раз вынимаю запекающуюся курочку из духовки, когда слышу, как открывается дверь. Сердце поневоле начинает колотиться быстрее. Страшно узнать реакцию Мирона, но откладывать разговор больше некуда…
- Привет, - младший Барский входит в кухню, кладет сумку с документами на стол и улыбается.
- Привет, - тоже тяну губы в улыбке в ответ, стараясь скрыть нервозность, - присаживайся, уже готово.
- Я не голоден. Поужинал, пока договор отмечали. Но могу составить тебе компанию, чтобы не было скучно. Как Яр с Аришей?
- Замечательно. Наигрались, покушали, умылись и заснули.
- Жаль я опоздал, - вздыхает он, - ну ничего, завтра освобожусь пораньше, смогу повозиться с карапузами, а ты отдохнешь немного.
И я не выдерживаю. Ставлю тарелку на стол и прикусываю губу. Стыдно от такой заботы. Я будто беззастенчиво младшим Барским пользуюсь, хотя у нас и договоренность.
- Мирон… я бы хотела вернуться в Россию.
На несколько долгих секунд повисает молчание. Лишь потом Мирон обескураженно спрашивает:
- Что? Зачем?
И смотрит на меня своим пронзительным взглядом. Мне становится еще более паршиво, будто я сделала что-то плохое. Я опускаю взгляд и говорю тихо:
- Я не чувствую себя здесь дома. Я… очень старалась. Пыталась подружиться с соседками, с другими мамами, женами твоих коллег, но… я все равно здесь одна. Совсем. Я плохо говорю на итальянском, а английский знают не все… не говоря уже о том, что малыши растут и скоро должны пойти в садик.