После развода. Вернуть семью - стр. 15
Никогда не думала, что услышу такие жестокие слова от Мирона. Он всегда мне казался очень вежливым и воспитанным. Это Игнат мог позволить себе крепкое словцо или сказать что-то резкое, но не он.
И еще больнее от того, что то, что говорит Мирон – правда. Я действительно не могу сейчас толком обеспечить хорошие условия для малыша. Своего жилья у меня нет, крутой работы с большой зарплатой – тоже. Даже первые траты при подготовке к родам для меня неподъемные. А ведь потом, помимо витаминов и сумки в больницу, столько всего надо…
И все равно говорить такое матери-одиночке, которую бросил муж, жестоко.
- Ты прав, - выдавливаю я хрипло, - конечно, у меня нет счета с баснословной суммой, чтобы купить ребенку все самое лучшее. Зато у меня хотя бы совесть есть. А ты, видимо, всю за свои бумажки продал, раз предлагаешь такое женщине.
Но моя отповедь Мирона не пронимает. Он приподнимает уголки губ в улыбке и качает головой:
- Ты все-таки подумай. Я готов отдать очень большие деньги за ребенка. Считай, что ты просто побудешь суррогатной матерью для меня, а потом заживешь в свое удовольствие. Квартиру отдельную купишь, работу хорошую найдешь и ни в чем не будешь нуждаться.
Я вскакиваю с места и бросаю на младшего Барского испепеляющий взгляд.
- Себе оставь свои деньги, понятно? И больше не смей ко мне приходить. Не рада была повидаться.
Вылетаю из кафе, словно за мной гонятся. В груди клокочет от смеси злости и возмущения. Да как он вообще посмел?! Вот так легко пользоваться моим бедственным положением и предлагать, по сути, продать ребенка! И ведь мы же не чужие все-таки люди, как только язык повернулся такое сказать пусть и бывшей, но жене брата!
Я в таком негодовании, что даже не замечаю, как оказываюсь у своего подъезда. Бабульки при виде меня притихают, но мне сейчас не до них. Уже через минуту я стою в прихожей квартиры и стаскиваю с ног сандалии, позабыв о скандале с мамой.
А вот она, кажется, не забыла. И точно еще не успела остыть, потому что подпирает косяк двери плечом и поджимает недовольно губы:
- Что это за ухажер тебя на руках до машины нес?
Я закатываю глаза. Уже доложила подружка мамы, не зря окна квартиры во двор выходят! Еще и переврала все.
- Что, тетя Света уже позвонила? – хмыкаю я, проходя в комнату, - Это не ухажер. Это Мирон, брат Игната. И до машины он меня не нес, просто на лавочку посадил. Я ногу подвернула.
- Подвернула, а не хромаешь, - замечает мама, скептично вздернув бровь.
И точно! Я опускаю взгляд на слегка припухшую лодыжку, когда опускаюсь на диван. Я в такой ярости была после предложения Мирона, что даже боли толком не чувствовала, вся в мысли погрузилась.