После Путина - стр. 6
Поэтому любой государственный лидер – это действительно не столько яркая индивидуальность, сколько воплощение эпохи. Что, собственно, и позволяет ему удерживаться на властных позициях.
В России были разные государи, цари, императоры. Но на Николае Втором влияние монархии на Россию прервалось. И для того чтобы понять Владимира Владимировича Путина, нет нужды подробно разбирать всех царственных особ. Вопреки его собственному представлению, Путин наследует линию власти Советского Союза, как и его предшественник Ельцин. Что же это за линия?
Первым советским правителем был Владимир Ильич Ленин, выдающийся мыслитель, уникальный по организационным способностям руководитель и революционер. С точки зрения государственного управления Ленин всегда действовал как «кризис-менеджер»: точные, продуманные, но быстрые решения, принимаемые и осуществляемые согласно обстоятельствам и учитывающие возможную реакцию на неожиданные поправки. Ленин был стратегом, как большинство философов, и ориентировался на создание фундамента для дальнейшего построения социальной системы (государственной она будет или безгосударственной, было поначалу непонятно). Сталин, хоть его частенько противопоставляют Ленину, идейно и правда с ним не совпадал, однако созданным фундаментом воспользовался сполна и в этом смысле был максимально логичным продолжением Ленина как правителя. Сталин тоже обладал способностью реагировать на самые неожиданные обстоятельства и в то же время просчитывать ситуацию на несколько ходов вперёд. Но важнейшим отличием Сталина от Ленина было то, что Ленин всерьёз рассматривал партийное управление обществом как более эффективное по сравнению с государственным, а Сталин, вынужденный делать упор на контроль (надвигалась война), по понятным причинам предпочитал государственный аппарат партийному. Наглядно продемонстрировав эффективность этого предпочтения победой Советского Союза в Великой Отечественной войне. Эта демонстрация надолго предопределила наиболее востребованную в СССР и позднее в России модель управления – с высоким уровнем контроля при сохранении широкой совещательности при принятии решений.
Хрущёв, сменивший Сталина, попытался себя полностью ему противопоставить. Вышло лишь отчасти: с точки зрения стратегической эффективности управления Хрущёв и правда оказался полной противоположностью (то есть абсолютно неэффективным) и привнёс в модель государственного управления разрушительную частичку волюнтаризма, которая потом сыграла скверную роль, воплотившись в стиле правления Бориса Ельцина. Тем не менее Хрущёв, будучи предвестником Горбачёва в том, что касалось выведения государства из неполитических сфер (в частности, из сферы культуры: выходки с «обсракцистами» и прочий трэш никак не отменяли сокращения цензуры и государственного вмешательства в творческие процессы), ничуть не пытался ослабить государство как таковое ни в политическом, ни в экономическом смысле. Однако на собственном примере показал, насколько губительным для советской/российской власти является волюнтаризм.