После полуночи правит чёрт - стр. 23

– У меня какие-то нехорошие подозрения, Лёша, – произнесла Катерина медленно. Одновременно с её словами, в дальнем окне, выходящем на ворота, замигали синие проблесковые маячки. Две полицейских машины неспешно приближались к дому Сыромятниковых с вполне определённой целью.

– Чёрт! – выругался профессор, вытирая пот со лба.

– Лёша? – Катька приподняла одну бровь, – Я чего-то не знаю? – она выглядела растерянной, – Что ты натворил?

– Это подстава, Катя! Я не причастен, ты же знаешь! – Алексей Вольдемарович в панике запустил пальцы в свои коротко стриженные волосы, – Зачем мне воровать детей? Я работаю врачом-статистиком в поликлинике! Да даже, если бы не статистиком… Зачем мне их воровать?

– Разве я говорила про детей, Лёша? Почему ты заговорил о детях? – монотонный тон Катькиного голоса напоминал интонацию робота.

– Катя, ты же моя жена! Ты же меня знаешь. Я не виноват, – отец чуть не плакал. Егор никогда не видел его таким.

– Я пойду – встречу их, – кивнула Катерина обречённо, – Егор, иди к себе.

– Нет, – липкий страх пополз по спине Егора холодной змеёй. Неужели папу арестуют? Слово в подтверждение тревожных мыслей сына, тот безвольно уронил седовласую голову на грудь и выглядел максимально подавленно, – Папа, тебя арестуют?

– Иди к себе! – рявкнул отец раздражённо. В его глазах стояли слёзы.

Егор испуганно вскочил и побежал вверх по лестнице, хлюпая носом.

– Доброе утро, Алексей Вольдемарович, у нас ордер на обыск. В доме есть ещё кто-нибудь, кроме вас с супругой? – донеслось ему в спину.

– Да, мой десятилетний сын на втором этаже.

– Думаю, ему лучше спуститься.

– Позвольте, разве против меня возбуждено уголовное дело?

Егор настолько растерялся, что совершенно не соображал, что происходит. Словно во сне, тёплая Катькина ладонь легла на его плечо и мягко направила в сторону лестницы. Он не понял, как оказался за столом. Но, когда минут через пятнадцать, в руках одного из сотрудников он разглядел полиэтиленовый пакет с маленьким розовым ободком со смешной завитушкой у одного края, его юная душа не выдержала.

– Папа, не виноват! Не виноват! Он пхосто сказал той девочке, что у неё кхасивые глаза! – завопил он что было сил, картавя от волнения.

– Красивые… глаза? Хм. Запротоколируем. А когда он ей это сказал?

Полный укоризны взгляд бледного, как смерть, отца, когда на того надели наручники, обжёг маленькую Егоркину душу до самого позвоночника. Хотя есть ли у души позвонки? Вряд ли. Папа часто рассказывал мальчику про скелет человека, но про душу никогда не упоминал.

Кажется, глупый Егор опять всё испортил. Отца куда-то увезли.