#После Огня - стр. 4

– Ты? Думаешь, он тебя выберет, хвастун несчастный? – ухмыльнулась Алиса, не очень-то и стараясь высвободиться из объятий старого друга.

– Я сам вызовусь, – шепнул он, враз посерьезнев. – Добровольцем.

Крылатые собирались на маленькой площадке у ветхого домика Вожака. Обычно шумные и смешливые, в тот раз они притихли, словно дети в ожидании заслуженной взбучки. Переминаясь с ноги на ногу, Алиса грела руки в пушистой муфте грубой вязки – единственной вещи, которая осталась ей на память о матери. Страшный, раздирающий легкие кашель уносил немало жителей Города каждый год, и с этим ничего нельзя было поделать. Воздух давно полнился гарью, и ею были вынуждены дышать все выжившие люди; мелкие твердые частицы всего сгоревшего оседали у них внутри, не давая вдохнуть полной грудью без того, чтобы не зайтись в тяжелом кашле.

Вожак распахнул дверь и вышел на середину площадки. Крылатые обступили его, каждый пытался понять по глазам, по выражению исчерченного морщинами и шрамами лица, по быстро отведенному взгляду, что же решил Правитель. Будут ли выбраны Вестники, начнется ли ступень поиска того, что не существовало уже много десятков лет? Но Вожак был бесстрастен, как и в любой другой обычный день.

– Старик не поверил Вестнику, – наконец произнес он, смотря поверх голов своего отряда. Шум, вызванный одной этой фразой, Вожак прервал резким движением руки. – Правитель считает, что мы и так неплохо устроились. Здесь есть вода – грязная, серая, засоряющая истоки, но вода. Здесь есть еда – скудная, тяжело дающаяся, не питающая нас как должно, но еда. Здесь есть укрытие, и, хотя оно не спасет нас от серых Вихрей, охотников и падальщиков, зато мы можем забиться в свои норы и сделать вид, что это все, – он широко взмахнул рукой, будто указывая на жалкие лачуги, сооруженные тут и там, – жизнь. Не выживание, не возрождение, а жизнь. Но я не согласен. Мы пьем мутную жижу, а не воду. Мы едим плесневелые грибницы, сухие лепешки и радуемся редкому мясу крыс, но это не пища. Вестник же видел жизнь. Он видел почву, на которой мы вырастим хлеб, он видел воду, которой мы сможем напиться, и он видел Дерево.

Казалось, что тихий голос Вожака проникает внутрь каждого, стоящего среди своих Братьев, его слова отдавались дрожью в медальонах. Умеющий чувствовать опасность и предупреждать о ней хозяина, маленький кусочек таинственного Дерева дарил силу и мощь своему обладателю, дарил ему небо. Врастая корешками в плоть человека, пробиваясь через кости тоненькими веточками, он делал достойного Крылатым, требуя взамен лишь верности крыльям до самой смерти.