После конца - стр. 34
– Валентин, еще одно путешествие со мной. Ничего страшного, вы всегда в безопасности.
Опять улыбнулась. Валентин, который этой ночью переживал все изгибы той странной беседы с Тувием, спросил ее:
– Мы едем к нему, к Тувию?
– Нет. Тувий умер.
– Умер? – спросил Валентин.
– Да, умер, мы, как и вы, умираем, – опять улыбнулась Танира. – Мы едем к еще более важному человеку. Просто для разговора. Он хочет побеседовать с тобой. Я буду переводчицей. Я буду рядом с тобой.
И она сделала какое-то невольное движение в его сторону. Валентин заметил это. Ему стало легче и страшнее. Они вышли, простились с Сергеем и Потаповыми и вскоре опять покатили по пустынной дороге в столицу. По пути Танира призналась Валентину:
– Ты знаешь, я сегодня убила человека.
Валентин похолодел:
– Как убила? За что? Почему?
Танира удивилась:
– Ты еще ребенок. Все было по закону. Ничего против закона я не совершила. Я утром рано шла по дороге на окраине города, вдали лес начинался, и встретила человека. Я всегда вооружена, увидела и убила его.
Валентин не знал, что сказать:
– Увидела и убила? Достаточно увидеть, чтобы убить?
– Именно. У нас есть такой закон. Если ты встречаешь где-то в одиноком месте, на дороге, на окраине человека, одного человека или даже группу людей, и ты видишь и чувствуешь, что этот один может тебя убить, или изнасиловать, или совершить что-то еще, а это часто бывает у нас, то ты имеешь право, даже не будучи полностью уверенным в том, каковы будут его действия, убить его. Убить, чтобы спасти себя.
Валентин ничего не ответил.
– Ты молчишь? Но я поступила нормально, так поступают все. Я почувствовала, что этот человек может представлять опасность для меня. Так часто бывает на наших дорогах. Идешь – и встретишь свою смерть, и поэтому закон разрешает предотвратить собственную смерть другой смертью. Иногда выхода нет, у нас часть убивают на дорогах, я защищала себя и больше ничего.
– Но ведь он… но ведь он не проявлял… – запнулся Валентин, – но ведь он ничего еще не сделал…
– Если бы он что-то сделал, он сделал бы это молниеносно. Я была бы убита. Нет, я хочу жить. И я убила его. Это нормально, все по закону.
Валентин вздохнул:
– Однако же и законы у вас…
Танира засмеялась:
– Каков мир, таков и законы. Ничего нельзя сделать, мы живем в таком мире. Я хочу жить, и знаешь для чего?..
Дальше они ехали молча.
Валентин чувствовал какое-то дикое отчуждение от Таниры. Она убийца, и в то же время в душе и даже в телесной оболочке рождалось какое-то потаенное стремление к ней, какой-то потаенный сдвиг, как будто она сама была тайной.