После – долго и счастливо - стр. 4
– Ты ведь знаешь, что я вырос с твоим отцом, Кеном. Сколько себя помню, мы всегда дружили.
– В первый раз слышу. – Бросив на него сердитый взгляд, я отворачиваюсь и смотрю на проплывающий за окном пейзаж. – Похоже, я вообще ни хрена не знаю.
– В общем, так и было. Мы росли вместе, почти как братья.
– И потом ты трахнул его жену? – перебиваю я.
– Слушай, я пытаюсь все тебе разъяснить, так что, прошу, не перебивай.
Вэнс почти рычит, костяшки на руле побелели. Он делает глубокий вдох, чтобы тоже успокоиться.
– Отвечу на твой вопрос: нет, все было не так. Твоя мама и Кен начали встречаться в старших классах, когда она переехала в Хэмпстед. Красивее девушки я никогда не видел.
Внутри все сжимается от воспоминания о том, как Вэнс ее целовал.
– Но Кен сразу же ее очаровал. Они не расставались ни на минуту, как и Макс с Дениз. Впятером мы были, можно сказать, бандой. – Углубившись в свои дурацкие воспоминания, он вздыхает, и его голос становится отстраненным. – Она была остроумной, сообразительной и по уши влюбилась в твоего отца… Черт, я не сумею называть его как-то по-другому…
Из груди Вэнса вырывается стон, и он постукивает пальцами по рулю, словно подгоняя себя.
– Кен был умным, даже одаренным, но, когда досрочно поступил в университет и получил полную стипендию, он стал слишком занят. Слишком занят для нее. Часами просиживал за учебниками. А мы продолжали общаться вчетвером, без него, и мы с твоей мамой… В общем, у нее появились чувства ко мне, а мои к ней только усилились.
Вэнс ненадолго замолкает, перестраиваясь в другой ряд, и включает вентиляцию, чтобы в салон попадало больше свежего воздуха. Воздух все равно остается тяжелым и липким, Вэнс продолжает рассказывать, а у меня голова идет кругом.
– Я всегда ее любил, и она это знала. Но любила его, а он был моим лучшим другом, – говорит он, сглатывая. – Через какое-то время мы стали… близки. Не в сексуальном смысле, просто мы оба перестали сдерживаться и отдались чувствам.
– Избавь меня от дерьмовых подробностей. – Держа руки на коленях, я сжимаю кулаки и заставляю себя заткнуться, чтобы дать ему договорить.
– Ладно-ладно, я понял. – Он смотрит вперед. – В общем, пошло-поехало, и вот мы уже вовсю крутим роман. Кен даже не догадывался. Макс и Дениз что-то подозревали, но оба молчали. Я умолял твою маму оставить Кена, ведь он перестал обращать на нее внимание. Знаю, это безумие, но я ее любил. – Он сводит брови. – Она была единственным спасением от моей тяги к саморазрушению. Кен был мне дорог, но любовь к ней застила глаза. Я ничего не мог с собой поделать.