После - стр. 69

Я нервно смеюсь.

– Что?

Ной вопросительно вскидывает бровь, и я отвечаю:

– Ничего, просто я удивлена, что ты так считаешь.

Снова кладу голову ему на грудь. Напряжение, заполнявшее комнату минуту назад, исчезло.

– Я не говорю, что хотел бы с ним общаться, но он был довольно приветлив.

– В Хардине нет ничего приветливого, – бурчу я, и Ной, усмехаясь, меня обнимает.

Если бы он знал все, что произошло между мной и Хардином, как мы целовались, как я стонала его имя, когда он… Господи, Тесса, прекрати!

Я поднимаю голову, целуя Ноя в челюсть, и он улыбается в ответ. Я хочу, чтобы Ной заставил меня почувствовать то же, что и Хардин. Сажусь к нему лицом, беру его лицо руками и прижимаюсь губами к его рту. Его губы раскрываются, и он меня целует. Губы мягкие, как и сам поцелуй. Этого недостаточно. Мне нужен огонь, страсть. Я обнимаю руками его шею и сажусь к нему на колени.

– Ух ты, Тесса, что ты делаешь? – спрашивает Ной, нежно пытаясь снять меня со своих колен.

– Что? Ничего, я просто… хочу ласки… – говорю я, глядя вниз. Обычно я не стесняюсь, но об этом мы говорим не часто.

– О’кей, – произносит он, и я снова целую его.

Я чувствую тепло, но не огонь. Я двигаю бедрами, надеясь разжечь его. Ной опускает руки на мою талию, но он сопротивляется моим движениям, останавливая меня. Я знаю, мы с ним договорились подождать до брака, но мы ведь просто целуемся. Я хватаю его руки и тяну их дальше, продолжая двигаться. Но как я ни стараюсь целовать его более страстно, губы его остаются мягкими и робкими. Я чувствую, что он завелся, но знаю, что он не будет активен.

Понимаю: мной движут не лучшие побуждения, но мне все равно, мне просто нужно знать, что Ной может сделать со мной то же, что Хардин. Ведь на самом деле мне нужен не Хардин, а эти ощущения… Правда же?

Я перестаю целовать его и соскальзываю с колен.

– Это было хорошо, Тесса, – улыбается Ной, и я отвечаю ему тем же.

Это было «хорошо». Он такой осторожный, слишком осторожный, но я его люблю. Я запускаю фильм, но через несколько минут чувствую, как меня клонит в сон.

– Мне пора, – говорит Хардин. Его зеленые глаза смотрят на меня сверху вниз.

– Куда? – Я не хочу, чтобы он уходил.

– Я собираюсь остановиться в отеле неподалеку; вернусь утром, – говорит он, и когда я смотрю на него внимательней, лицо Хардина исчезает, и на его месте оказывается Ной.

Я вскакиваю и протираю глаза. Ной, это Ной. А вовсе не Хардин.

– Ты совсем засыпаешь, а я не могу тут ночевать, – говорит он мягко, поглаживая меня по щеке.

Я хочу, чтобы он остался, но боюсь, что буду разговаривать во сне. Ною в голову не приходит, что можно остаться в моей комнате. Они с Хардином – полные противоположности. Во всем.