Посланники тьмы - стр. 7
Глянув на молчаливого Глеба, мытарь сдвинул брови и сказал:
– Ладно, Первоход, мне пора. Спасибо, что помог отбиться от лиходеев.
Мытарь поднялся с лавки и оправил дорогой кафтан. Затем взял со стойки соболью шапку и нахлобучил на голову.
– Слышь, ходок, – тихо позвал он, – ты только не возвращайся в Хлынь. Слыхал я, что за твою голову князь назначил щедрую награду.
Глеб продолжал молчать, стиснув в пятерне кружку со сбитнем и нахмурив смуглый, обветренный лоб.
– Ну, ладно. Бывай здоров!
Мытарь повернулся и торопливо вышел из кружала.
Целовальник вернулся с другого конца стойки и, взглянув на Глеба, спросил:
– О чем задумался, Первоход?
Глеб качнул головой и посмотрел на целовальника туманным взглядом, как человек, только что вышедший из глубокой задумчивости. Затем нахмурился и сказал:
– Присмотришь за моим хозяйством?
– Конечно. А ты далеко ли собрался?
– Далеко, – ответил Глеб.
Назарий сдвинул брови и внимательно посмотрел на Глеба.
– Хочешь отправиться в Хлынь?
Глеб промолчал.
– Зря ты это затеял, – хмуро проговорил целовальник. – Знаешь ведь, как тебя там встретят.
– Да уж знаю. Нет пророков в своем отечестве. А людская любовь переменчива. Сегодня тебя носят на руках, а завтра втаптывают в грязь.
– Ты ослушался князя, – напомнил Назарий. – А это хуже любого преступления. Кабы не твои ратные подвиги, не выпустили бы тебя из Хлыни живым.
На это Глеб ничего не сказал.
– Я слышал, ваш князь набрал охоронцев из викингов, – снова заговорил Назарий. – Сказывают, лютее и сильнее их не найти. Убьют они тебя.
– Пусть попробуют, – мрачно проговорил Глеб. – Ладно. Мне тоже пора.
Он достал из кармана охотничьей куртки связку ключей, снял один ключ и брякнул его на стойку. Затем убрал всю связку обратно в карман, положил на стойку пару медных монеток, повернулся и зашагал к выходу.
Назарий посмотрел ему вслед, вздохнул и покачал головой.
3
Холодно и голодно жил Хлынь-град после недавней войны. Многие лавки на торжке и в гостиных рядах позакрывались. Иные купцы обезденежели от лютых княжьих поборов, другие припрятали товары до лучших времен.
То, что осталось, стоило дорого, а качества было отвратительного. Рыба и та стала будто бы мельче и тощее после войны. Как писали в старинном романе – озлобленно, праздно и голодно шумел большой город.
Глеб въехал в город в сумерках, в складчинной телеге, на которой помимо него сидели, закутавшись в шубы и шали, трое замерзших купчиков. У гостиных рядов Глеб спрыгнул с телеги, взял свою суму, сшитую из оленьей кожи, и махнул возчику, чтобы ехал дальше.
На обочине дороги сидел на деревянной тележке безногий калика. Глеб сунул в его грязную ладонь монетку и спросил: