Посланник - стр. 103

– Когда?! – Никита внезапно охрип. – Когда они приходили?

– Да с месяц назад, мил человек. А вы кто ей будете? Где-то я вас видела.

Глазастая бабуля, подумал Сухов, а в голове вертелась одна фраза: «Здесь была «свита Сатаны»… здесь была «свита Сатаны»…»

– Она ничего вам не сказала, не передавала?

– Ничего, сынок, только поглядела так искоса, сквозь слезы… а может, то и не слезы были, я ведь подслеповата чуток. Только главный из их компании, с тебя ростом, но посолиднее, пробурчал что-то. Мне послышалось: «Никуда не денется…»

У Никиты, наверное, заметно изменилось лицо, потому что старушка заволновалась, всплеснула руками:

– Ай случилось что с нашей Ксеньюшкой?

– Не знаю, – прохрипел Сухов непослушными губами. – Ключ… у вас есть ключ от ее квартиры?

– Да откуда ж, мил человек? Ксения – девушка самостоятельная, строгая, живность не держит, а стало быть, и присматривать не за кем, случись отлучка. А вы кто ей будете, ежели не секрет?

– Родственник… брат двоюродный, – сказал Никита первое, что пришло в голову. Опомнился. – Извините, что побеспокоил. – Повернулся, чтобы уйти.

– Ах, подождите, молодой человек.

Никита обернулся. Старушка смотрела на него ясными, живыми, проницательными глазами.

– Запамятовала я, ключик-то оставила Ксюша, еще до этих… угрюмых. Сейчас принесу. Но вы уж со мной к ней пройдете. Хоть и не тать, видно, а все ж я как в ответственности за квартиру.

Сухов только кивнул, сглатывая комок в горле.

В квартире Ксении он бывал раз пять и ориентировался в ней хорошо. Маленькая передняя, такая же кухня, гостиная и спальня. Везде чистота, уют, продуманность интерьера – ничего лишнего, но и не аскетизм. И ни одной картины! Имеется в виду – своей. Ксения не любила выставлять напоказ свое мастерство в бытовой обстановке. Хотя картины – современных художников – на стенах висели: два пейзажа Селиванова в гостиной и сказочный сюжет Мегрели в спальне.

Никита обошел комнаты, кухню – нигде ничего, ни следа борьбы или поспешного бегства, лишь тонкий слой пыли на книжных полках и серванте говорил о долгом отсутствии хозяйки. Вернулся в спальню – соседка следила за ним, склонив сухонькую седую головку на плечо, – заглянул в шкаф, а потом вдруг приподнял книгу, брошенную на тахту. Интуиция его не подвела: клочок бумаги и на нем три торопливых слова: «Не ищи – погибнешь!» И все.

Никита ощутил в груди холод и пустоту. В голове больно запульсировала жилка, лопнула с тихим звоном, словно стеклянная, и под черепом прозвучал знакомый гулкий шепот:

– Саммай…

– Что? – от растерянности Сухов заговорил вслух, хотя хорошо понимал, что слышит «голос» Вести.