Посланник МИД. Книга пятая - стр. 28
– Ллойд-Джордж выражал надежду, что СССР сделает надлежащие выводы из «испанского урока» и приступит к созданию флота, достойного его имени и положения.
– Далее Майский сообщает, что они говорили с Ллойд-Джорджем очень много также по испанскому вопросу. Настроение у него в этом отношении прекрасное. В начале декабря он отправляется на юг Франции отдохнуть, по дороге думает остановиться в Париже и побеседовать с французскими министрами. С юга же Франции он, может быть, проедет на несколько дней в Барселону. Его давно уже приглашает испанское правительство. Если бы, однако, по каким-либо причинам он сам не смог побывать в республиканской Испании, то он, во всяком случае, пошлёт туда своих детей, членов парламента, дочь Меган и сына Гвилима…
Тут Сталин перебил Литвинова:
– А что? Значит… товарищ Литвинов… так хороши наши дела в Испании, что англичане не боятся туда ехать?
Литвинов неопределённо пожал плечами…
Сталин пыхнул трубкой и сделал ещё несколько шагов, затем повернулся и сказал:
– Значит на очереди Австрия и Чехословаки…, – не то спросил, не то согласился с кем то…
Затем веско добавил:
– Но ми… товарищ Литвинов… Гитлеру Испанию нэ подарым!
Затем они перешли к другим вопросам…
Когда Литвинов завёл речь о САСШ, то Сталин снова его перебил репликой:
– А хорошо, что ми туда Козырева направили… Вон какого шороху навёл…
Глава 2.
Между тем начавшиеся в 1936 году в Москве судебные процессы, вызвавшие в САСШ резко негативную реакцию, стали отражаться и на деятельности зарубежных дипучреждений и разведсети…
Один за другим сотрудники консульства и нелегалы без всяких разъяснений стали отзываться из Соединенных Штатов в СССР.
Наступили поистине кровавые времена.
Получил телеграмму о своем отзыве и Толоконский. Замены ему не было. Резидент РазведУпра выглядел в те роковые для него дни обеспокоенным.
И было от чего… От уехавших ранее сотрудников не было ни слуха, ни духа. Они словно канули в вечность. Толоконский, не зная, кому сдавать дела, послал запрос в Центр. Ответ пришел успокаивающий: сдавать дела не надо, поездка в Москву носит временный характер, но, тем не менее, возвращаться в СССР следует с семьей.
Толоконский в Нью-Йорк, разумеется, уже не вернулся. Его оставили в Москве, но освободили от занимаемой должности в МИДе.
Говорили потом, что бывший резидент недолгое время работал директором Малого Театра.
На этой должности он и был арестован и погиб так же, как миллионы других честных, ничем себя не запятнавших советских людей.
Дней через десять после его отъезда я получил телеграмму от своего нового начальника – Слуцкого. В телеграмме мне предписывалось занять должность Толоконского. Указания носили общий характер.