Посланник МИД. Книга четвёртая - стр. 47
Республиканское же насилие, – как хорошо понимал Сталин, – в основе своей было следствием крушения государственного аппарата.
Но оно не долго длилось, хоть было впечатляющим, о чем свидетельствует факт убийства 6 тысяч церковников.
Однако республиканское правительство с самого начала пыталось его сдерживать. И ему это удалось.
Ведь террор сдерживало не только республиканское государство, но и общество, которое взяло на себя задачи рухнувшего государственного аппарата.
Далее Сталин перешёл к читке различных просьб от советских специалистов и советников, находящихся в Испании.
Общую их канву он уже знал: «оружие и боеприпасы».
Но имелись также призывы отдать приказ и нашим бригадам, которые там в тайне были сформированы, – вступить в бой.
На всём этом Сталин своим размашистым почерком вывел: «Отказать».
Лишь на одной просьбе он написал: «Согласен».
Это Козырев просил разрешения посетить Берлин, где открывалась Олимпиада, а Риббентроп к тому же давал приём в честь его назначения послом в Лондон.
– Нужно продемонстрировать Гитлеру моё расположение, – подумал Сталин.
Глава 3
Получив разрешение Москвы, я тут же отправился из Мадрида рейсовым самолётом немецкой авиакомпании «Люфтганза» в Берлин.
По дороге была посадка в Барселоне…
Самолет коснулся земли, чуть подпрыгнул и покатился по зеленому кочковатому лугу.
Навстречу бежали и приветственно размахивали руками люди. Тяжелый густой зной опалил глаза, стиснул мне горло.
Здесь на лётном поле, как и в Мадриде… соседствуют и фактически смешались военная авиация с гражданской, испанская с иностранной.
Прямо от самолета меня отвели в павильон начальника военно-воздушных сил Каталонии.
В изящном павильоне тесно, толчея, на широких диванах отдыхают лётчики, на столах навалены карты, фотоаппараты, оружие.
Ординарец беспрерывно обносит всех напитками и кофе.
Прямо против двери начальника, полковника Сандино, поставлена стойка импровизированного бара, перед ней на высоких табуретах, со стаканами в руках, галдят пилоты и механики. – Всё как и на мадридском … да и на любом испанском аэродроме…, – подумал я.
Сам полковник Фелипе Сандино, каталонский военный министр и начальник авиации, небольшого роста седоватый человек в синей блузе с закатанными рукавами, в кабинете не сидит, а бродит, довольно оторопело, по всему павильону, заговаривает то с одной, то с другой группой людей, пробует сосредоточиться, вникнуть в карту, которую ему подносят, но его сейчас же отвлекают другим разговором, он переходит к другому человеку.
Я передал ему привет от его товарища Сиснероса.