Посланник - стр. 23

передаст престол Михаилу в обход бестолкового Ники. Попробую сыграть на мистике и откровениях. Напишу, что все мои изобретения – результат неких озарений свыше и было мне очередное озарение в Красном море. В связи с чем прошу обожаемого монарха бережнее относиться к своему здоровью, особенно после перенесенной в недалеком будущем «скучной инфлюэнцы», как говорил близким сам император в начале 1894 года, когда он на ногах перенес простуду и врачи даже диагностировали пневмонию.

Это только потом, через полгода, развился гломерулонефрит (скорее всего аутоиммунной природы, после недолеченной пневмонии, а вовсе не после катастрофы в Борках, где якобы царь держал крышу вагона, вот, мол, и надорвался – ни о какой крыше не упоминала сама Мария Федоровна). И уж совсем открытием стало обнаруженное на вскрытии глубокое изменение сердца по типу кардиомиопатии – сердце царя представляло собой довольно тонкостенный мешок, плохо прокачивающий кровь, было ли это следствием аутоиммунной атаки, так же, как и гломерулонефрит, сказать трудно даже в двадцать первом веке, но то, что врачи во главе с «многомудрым» Захарьиным прохлопали – это факт. Конечно, я не стал всего этого писать, написал только, что в холодное время в 1893–1994 годах возможна простуда, которая даст осложнение на почки, отчего царь умрет, а, чтобы этого не было, он должен слушать врачей, пусть рядом будет верный Вельяминов, он хоть и хирург, но поможет пригласить лучших нефрологов, но только не Захарьина, который лечил царя по телеграфу. Подчеркнул еще раз – пусть отнесется серьезно к той «инфлюэнце», которая его может погубить, и тогда будет жить еще долго. Намекнул и на то, что Аликс больна и здорового наследника у нее не будет, мол, тоже видение мне было. Все это я написал самым верноподданническим стилем, запечатал в конверт, потом еще раз запечатал и написал: «Его императорскому величеству Самодержцу Всероссийскому и прочая, и прочая, и прочая (тут я полностью привел титул для переписки) ЛИЧНО В РУКИ от посланника статского советника Александра Степанова. СЕКРЕТНО».

Передам пакет для царя капитану перед отходом «Орла» с просьбой вручить первому встреченному русскому консулу или послу для отправки дипломатической почтой в Петербург. Когда все мои откровения придут в столицу, я буду далеко в Абиссинии, где телеграфа нет, а для просьб разобраться на месте – так я и есть русский посланник (что же мне на себя самого жаловаться и меры принимать), и никто меня там в обозримом будущем не достанет и в психушку не отправит. Даже если французам в Джибути телеграмму отправят, то мне же ее и передадут.