Послания - стр. 46

. За благодетеля, – говорится в Писании, – может быть, кто и решится умереть (Рим.5:7). Не говорю о таких же настойчивых действиях других святых в защиту подобных. Или опять не знает честность твоя о том, что христианство состоит из веры и дел, и если недостает чего – нибудь одного, то и другое не приносит пользы имеющему его?

Итак, просим тебя, поревнуй о Божественном; и, во – первых, как сын общего нашего отца, стремись вместе с нами к должному; во – вторых, как ученик блаженного Саввы, стремись к точности не только относительно веры, но и относительно правил; в – третьих, как собрать братское думай вместе с нами и, напоминаем, сохраняй собственное свое место, чтобы вследствие этого нам не преткнуться в главнейшем.

Прости по – братски напоминающим, как и мы прощаем тебе; мы не должны негодовать, когда нам напоминают. Пусть же и твоя честность не сердится, но еще более воспламеняется любовью и пишет нам подобное, сколько захочет, ибо мы от этого не потерпим вреда, разве только будем жить осторожнее.

Что же касается папы, то какое нам дело, так он поступает или иначе? Он, прости, возносится на собственных крыльях, по пословице. Ибо когда он сказал, что нисколько не заботится о явных грехах священника, то не священника какого – нибудь, но Главу Церкви он осмеял через это и презрел, так что нам стыдно и слышать. Если это справедливо, то увы – иерархия!

Впрочем, просим, будем осторожно говорить о главах и не станем высказываться так резко. А по поводу того, что люди, как ты написал, могут открыть уста и говорить, что мы, оставив здешнюю патриархию, перенесли дело к другой, об этом пусть не беспокоится твоя честность. Бог знает и первое начинание, и второе, даже и третье Сам рассудит, Сам обличит, Сам представит пред страшным Престолом, и Сам воздаст сообразно тому, как мы поступали и действовали. Ибо слова: если бы я угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал.1:10), – не нами, грешными, сказаны.

Мы поминаем при священнослужении, как подобает, и Святейшего Патриарха, и благочестивых наших Императоров, не отказываемся иметь общение и со всяким неосужденным. Мы писали и к самому архиерею – как известно и благочестивым Императорам нашим, – о том, что у нас ни в чем нет разногласий, кроме только дела об Иосифе, и когда этот будет отлучен от священнослужения, то мы тотчас войдем в общение с ним. Притом он – возлюбленный нами муж, не только потому, что он – глава нашей Церкви, но и потому, что издавна уважаем нами, и, что есть в его жизни прекрасного, мы не перестаем превозносить. Если же случится, что он и сам примет ревность, – не стану говорить о святых епископах, игуменах, монахах и множестве мирян, – тогда что скажет любовь твоя?