Пощёчина генерал-полковнику Готу - стр. 5
– Будь осторожен, мой мальчик. Этой власти объективная история не нужна. Идут систематические аресты преподавателей истории в вузах, техникумах и школах. Будь осторожен.
Он и был осторожным. Пользуясь советом матери, темой своих научных интересов в университете выбрал поземельные отношения в период правления Ивана Грозного и под научным руководством Сигизмунда Натановича Валка написал и успешно защитил две курсовые работы.
А исторический факультет трясло с каждым днём всё сильнее. Перед поступлением Алексея были арестованы декан факультета Зайдель и двенадцать преподавателей, обвинённых в связях с Зиновьевым. В прошлом, тридцать шестом, году арестовали декана Дубровского вместе с десятью преподавателями как «скрытых троцкистов», а в этом году был арестован новый декан Дрезен за «неприятие мер по искоренению троцкистского влияния на факультете». Алексей понял, полнокровных исторических знаний оставшаяся часть профессорско-преподавательского состава дать не может, и он всё глубже занимался самостоятельно в факультетской и университетской библиотеках. Пока он ещё не задумывался о своей судьбе после получения диплома. Пока он был счастлив своей молодостью и любовью. А творившийся ежовский беспредел воспринимал с горечью, опаской, но как неизбежное зло, которое, возможно, со временем отомрёт само собой.
Первые бугорки в отношениях с Надей появились, когда Алексей не смог прийти на свидания по академическим причинам или из-за плановых тренировок. Она устраивала ему сцены, обвиняла в эгоизме, нелюбви к ней, не отвечала на телефонные звонки, исчезала на несколько дней… Он объяснял это женскими капризами или «женскими днями». Потом всё налаживалось. Она была вновь с ним нежна и страстна. Правда, он никак не мог понять, а когда же Надя учится? Вставала она не ранее десяти утра, до обеда ходила к парикмахерше, затем по магазинам или художественным салонам, вечером с Алексеем – на концерты, в театр, в кино или к художникам. Всё чаще от неё попахивало спиртным. Иногда, когда у него были вечерние тренировки и он был вынужден отказываться от её интимных предложений, она гладила его по щеке и по-кошачьи мурлыкала:
– Мой маленький котёночек не хочет свою кошечку. Придётся ей от скуки завести дворового драного кота.
Они смеялись и целовались. Но в душе у него оставались царапинки. Анастасия Петровна видела переживания сына. Материнское чутьё подсказывало ей, роман движется к финалу. Но она никогда не вмешивалась в личную жизнь сына, считая его взрослым, умным и самостоятельным. Свою олимпийскую дистанцию он должен был пройти самостоятельно. Как его отец. Как она сама.