Поселок. Тринадцать лет пути. Великий дух и беглецы. Белое платье Золушки (сборник) - стр. 16

– И тебя радует мир диков? – Старик был зол. Он даже грохнул кулаком по столу. – Мир благополучных быстроногих дикарей?

– А что ты предлагаешь взамен?

– Вот его. – Старик положил тяжелую ладонь на затылок Олегу. – Мир Олега – это мой мир, это твой мир, от которого ты пытаешься отмахнуться. Хотя тебе-то никакого другого не дано.

– Ты не прав, Боря. – Мать пошла на кухню, сняла с огня миску с кипятком и принесла в комнату. – Сахар кончился.

– У меня тоже, – ответил старик. – Сейчас корни худые, несладкие. Эгли говорит, что придется месяц потерпеть. Поедим с хлебом. Ты же интеллигентная женщина и должна понимать, что мы обречены на вырождение, если на смену нам придут дики-охотники.

– Не согласна я с тобой, Боря, – сказала мать. – Нам бы выжить. Я сейчас не о себе конкретно говорю, а о поселке. О детишках. Когда я гляжу на Дика или на Марьянку, у меня появляется надежда. Ты их называешь дикими, а я думаю, что они смогли приспособиться. И если они сейчас погибнут, мы все погибнем. Слишком велик риск.

– А я, значит, не приспособился? – спросил Олег.

– Ты меньше других приспособился.

– Ты просто боишься за меня, – ответил Олег. – И не хочешь, чтобы я шел в горы. А я из арбалета стреляю лучше Дика.

– Я боюсь за тебя, конечно, боюсь. Ты у меня один. Ты все, что у меня осталось. А ты с каждым днем все больше от меня отрываешься, уходишь куда-то, чужим становишься.

Старик мерно шагал по комнате, так бывало, когда он недоволен учениками, если они ленятся. Нагнулся, поднял с табуретки глобус. Он его сделал из гриба-гиганта, который вырос той зимой у сарая. Они тогда с Олегом вместе терли краски, цветную глину, которую Марьяна и Лиз отыскивали у ручья, ту самую, из которой теперь делают мыло. Ее высушили, получилось два цвета – белый и серый. А сам гриб был сиреневым. И Старый по памяти нарисовал все материки и океаны Земли. Глобус получился бледным, а за два года еще больше побледнел и стерся, стал как круглое яблоко.

Олег увидел на столе маленькое пятнышко розовой плесени. Это не желтая, это ядовитая плесень. Он осторожно стер пятнышко рукавом. Глупо, когда родная мать предпочитает тебе другого. В общем, это предательство. Самое настоящее предательство.

– Мы с тобой умрем, – напомнил старик.

– И отлично. Пожили достаточно, – отрезала мать.

– Тем не менее не спешим умирать, цепляемся за эту жизнь.

– Мы трусливы.

– У тебя всегда есть Олег.

– Я жила ради него.

– Мы с тобой умрем, – продолжал старик, – но поселок должен жить. Иначе пропадет смысл нашего с тобой существования.

– Больше шансов выжить у поселка охотников, – настаивала мать.