Посёлок - стр. 32

Олег подошел к ней. В углублении за каменной россыпью лежали грудой металлические банки – такого сокровища видеть ему не приходилось.

– Томас! – позвал он. – Посмотрите, что вы еще забыли!

– Не забыли, – сказал Томас. – Понимаешь, мы тогда поверили, что выйдем к лесу, и в последний раз поели. Это консервные банки, понимаешь? Это ненужные консервные банки.

– Ненужные?

– Тогда они казались нам ненужными. – Томас снова поднес к носу флягу и принюхался. – Я сойду с ума. Это мне снится.

– Значит, правда, – сказал Дик, – что вы здесь шли. Я иногда думал, что поселок был всегда.

– Знаешь, я сам так иногда думаю, – улыбнулся Томас.

Он отпил немного из фляги. Один глоток, и зажмурился.

– Буду жить, – произнес он. Закашлялся, но не перестал улыбаться.

Марьяна собирала консервные банки и складывала их в мешок. Коза часто вздыхала, охала, ей банки не нравились. Они были чужими.

– Да не надо их тащить, – засмеялся Томас. – Не надо! Это же пустые банки. Если нужно, ты возьмешь их тысячу. Понимаешь?

– Не знаю, – трезво возразила Марьяна. – А если не найдем ничего, они там тоже пригодятся. Не с пустыми руками вернемся. Из этих банок отец много всего сделает.

– Тогда заберешь на обратном пути, – предложил Олег. Ему хотелось попробовать коньяк, который так обрадовал Томаса.

– А если их возьмут? – спросила Марьяна.

– Кто возьмет? – спросил Томас. – За шестнадцать лет никто не взял. Козлам банки не нужны.

Но Марьяна собрала все банки, даже дырявые.

Дик сказал:

– Дай попробовать, Томас. Из фляги.

– Тебе не понравится, – предупредил Томас. – Детям и дикарям коньяк противопоказан.

Но протянул флягу Дику.

«Надо было попросить, – огорчился Олег. – Я всегда только думаю о чем-то, а Дик уже это берет».

– Только осторожно, – велел Томас, – один маленький глоток.

– Не бойся, – ответил Дик. – Если тебе можно, мне тем более. Я сильнее тебя.

Томас ничего не ответил. Олегу показалось, что он улыбается.

Дик запрокинул флягу и сделал большой глоток. Видно, этот коньяк был очень горьким, потому что он выронил флягу и жутко закашлялся, схватившись за горло. Томас еле успел подхватить флягу.

– Я же говорил, – произнес он укоризненно, но без сочувствия.

Марьяна бросилась к покрасневшему, несчастному Дику.

– Все горит… – смог наконец выговорить Дик.

– Вы зачем? – рассердилась Марьяна на Томаса.

Она стала копаться в своем мешке. Олег знал – искала снадобье от ожога.

– Сейчас пройдет, – заверил Томас. – Ты же дикарь, Дик. Ты должен был незнакомую жидкость принимать, как яд, сначала языком…

Дик отмахнулся.

– Я поверил… Понимаешь, поверил! Ты же пил!