Поселение - стр. 37
– Их обязывают реагировать, так сказать, на нужды трудящимся… – усмехнулся Бяка, – в Интернете никаких бланков, официальных подписей, отбрехался через помощника, кто там чего проверять будет… А потом, таких как я, нас всего двое в районе, хочешь не хочешь – особое отношение…
– Что, всего два фермера на весь район? – напрягся (что-то забрезжило полезное в разговоре) Виталик.
– Когда делили паи, нарисовалось сразу где-то под сотню… думали, главное, землю взять, – задумчиво, с сухим треском потер небритый подбородок Бяка, – а потом – налоги, тарифы, цены, техника… сам знаешь… За двадцать лет все разорились. Барахтаемся вот пока – я, да еще один мужик из бывшего «Дубеневского» совхоза… – вяло уточнил Бяка.
– Барахтаетесь… ну, тебе-то грех жаловаться… вон у тебя… каждому бы так, – потыкал большим пальцем через плечо Виталик в сторону поля.
– Э, брат, не завидуй, – усмешливо сузил глаза Бяка, – если тебе рассказать, как это все достается… Но лучше не будем! – хлопнул он себя ладонями по коленам и сделал попытку встать.
Виталик понял – или сейчас, или никогда.
– Миш, – вдруг доверительно и проникновенно, чувствуя, что следует подпустить «слезу», заговорил он, – а я хочу в фермеры податься! Торговать молоком и сметаной по дачам – это ничего, но все-таки не то… не догоняю, понимаешь? – не догоняю и все тут! Тити-мити… – пошуршал пальцами в воздухе Виталик. – Трактор еще совхозный, надо менять… какую-то новую технику купить тоже невозможно. Не все же с граблями и вилами, в самом деле, по лугам бегать! Детям что-то пора приобрести – у обоих ни кола ни двора! А тут, может, какие кредиты дадут… У нас с Томкой и с родителями двадцать пять гектаров паевых есть. Выделимся, зерновыми займусь, стадо заведу, глядишь, копейка серьезная появиться… Что-то надо делать! Вот ты хоть и говоришь, что трудно, но что-то у тебя выгорает – трактор вон новый, пресс-подборщик, новая косилка, этот, как его, мульчер… поля чистить, ведь лес везде поголовный прет… Но это надо было все как-то приобрести! Значит, можно! Вот я и думаю, может, и мне рискнуть?!
Бяка молча, насупившись, сгреб пятерней кепку с головы и отбросил в сторону, расстегнул молнию, снял байковую ветровку с капюшоном. Кисло пахнуло застарелым потом, несвежим бельем. Остался в одной вылинявшей, грязно-серой футболке.
– Меня на следующий день после пьянки стало часто в пот бросать. Вот так вдруг прошибет, что хоть майку выжимай. Не знаешь, почему это? – сказал неожиданно Бяка, утираясь внутренней стороной ветровки. – Я слышал – от сердца…