Поселение - стр. 30
– Вечером схожу в клуб, – уклонился он от разговора с матерью, – одноклассников, когда ехал, на дороге встретил, пива попьем, давно не виделись.
– Только осторожнее там, – сказала Томка, – сейчас в деревне кого только нет, не раньше… а ты милиционер.
– Хорошо, – сказал Андрюха, прикидывая, хватит ли ему времени протопить баню и попариться до встречи с Людкой в клубе. Решил, что успеет. Заодно и отцу будет не грех помыться после четырех дней пастьбы. А в бане, если не разминутся, может, удастся и поговорить.
Летом натопить баню – дело быстрое. Это зимой кадишь по два-три часа, пока прогреются стены, полы, полок… С десяток охапок дров, не меньше, спалишь, прежде чем почувствуешь, как наполняется устойчивым, сухим жаром темное, прокопченное нутро бани. А в июле достаточно десятка поленьев – и все, через час волосы на голове трещат, пар из каменки, если плеснуть туда из ковшика, вырывается, как из огнемета, злым, раскаленным облаком, только уворачивайся. Таким гремящим духом, когда погаснет в печке огонь и вода в котле начнет булькать и постукивать, надо баню несколько раз прожарить, промыть как бы, запарить в тазике с горячей водой березовый веник, дождаться, пока он не даст целебный дегтярный запах, – и тогда можешь смело заходить париться.
Андрюха уже во второй раз забрался на полок, когда услышал, как в предбанник, как всегда, чуть осторожно вошел отец и стал неторопливо и размеренно раздеваться, сопя стаскивать сапоги, с глухим стуком отбрасывая их в угол.
– Бать, ты? – крикнул Андрюха. – Опаздываешь! Я уже по второму кругу!
– Ох, и накалил! И как только терпишь! – коренасто и разлаписто, белея в неярком свете банной лампочки сбитым, борцовским телом, на коротких ногах, вошел в парную Виталик, машинально прикрывая голову ладонью. – Шапку бы надел, мозги расплавятся.
– Не расплавятся, всего-то двенадцать полешек бросил…
– Ну да, лето, много ли надо, – сказал Виталик, присаживаясь на низкую скамейку вдоль стены. – Вначале отопреем, за четыре дня с этой скотиной… спина зудит просто.
– Давай предварительно веничком, – изъявил желание соскочить с полка Андрюха.
– Потом, – поморщился Виталик, охлаждая руку в бачке с холодной водой и прикладывая ее к уху.
– Что с ухом? – всмотрелся Андрюха сверху. – Оно у тебя вареником оттопырилось.
– Да так… ты только матери не говори, я ей сказал, что у реки поскользнулся, на камень упал, – не стал ломаться Виталик и все как было рассказал сыну.
– Да я ему сейчас, козлу, пойду ноги повыдергиваю! – в бешенстве спрыгнул с полка Андрюха.
– Не стоит, – продолжая смачивать холодной водой ухо, кисло сказал Виталик, – никто ничего не видел… не стоит с дерьмом вязаться. А я его весной сеном выручал… – хмыкнул неопределенно.