Порубежники. Далеко от Москвы - стр. 8

– Да, Андрей Петрович, чего?

– Чего-о-о… – раздражённо передразнил князь. – Говорю, возьмёшь у Захар Лукича список недоимщиков, и чтоб всё, до полушки.

– Понял, ага. – кивнул Филин и расплылся в довольной улыбке.

– Вот то-то. – строго сказал князь и повернулся к другому бобринцу. – Тонко́й, Сидор Михайлович, с тобой теперя.

Вперёд с готовностью шагнул высокий и худощавый мужчина лет сорока. Кудлатая копна русых волос, оттенённая бронзовой кожей, казалась белоснежной. Узкий лоб, сильно выпиравшие скулы, болезненно впалые щёки и острый голый подбородок – всё это делало лицо похожим на хомячью мордочку, и разбавляли сходство лишь густые вислые усы с концами кисточкой.

– Ратным головой отныне будешь. – сообщил Андрей Петрович и взглядом отыскал бывшего тиуна. – Сколько здесь послужильцев?

– Двадцать восемь. – глухо ответил тот, не поднимая головы.

– Да наших девять. Итого – тридцать семь. Так что из своих трёх десятников подбери.

Сидор поморщился словно от внезапной зубной боли.

– Помилуй бог, Андрей Петрович. Надо ли? – натужно прохрипел Тонкой, большим пальцем потирая красное пятно на гортани.

Когда-то давно в это место вонзилась крымская стрела. Рана оказалась не опасной, но с тех пор Сидор не мог говорить нормально – голос звучал хрипло и натужно, будто каждое слово давалось с трудом. Потому говорил Сидор мало, отрывисто и грубо, будто лаял старый цепной пёс, шею которого до кровавых мозолей истёр стальной ошейник.

– Может, прежних оставить? От греха подале.

– Какого такого греха? – Князю казалось, что он говорит сурово и властно, хотя голос его прыгнул почти до визга. – Это что же? Мне своих же холопов опасаться, стало быть? А может, мне разрешения княжить у них спросить ещё? Городишь не пойми что.

– Да не в опаске дело. Тут, Андрей Петрович, другое. Десятным оно ведь как – не каждый смогёт. Тут особый норов надобен.

– Потому и говорю наперёд. – раздражённо ответил Бобриков. – Подумай, кого прочишь? Тебе в сём деле, никак, видней меня, вот и думай. А мне не досуг. Всё.

Андрей Петрович жестом остановил возражения Тонкого и, откинувшись в кресле, капризно надул губы.

– Пущай велят обед подавать. Нешто мне голодным целый день сидеть?

Так уж случилось, что местом сбора для белёвских послужильцев всегда была конюшня. Когда-то давно имелась в кремле гридница, но потом её снесли, а посещать кабак на посаде покойный князь запрещал под страхом тяжких наказаний. Поэтому обсудить насущные дела или просто потрепаться ни о чём, когда на это находилось время, городские ратники зимой собирались в большой пристройке, где хранились сбруя, седла и попоны, а летом – у загона для объездки жеребят. Туда-то и отправился Сидор Тонкой сразу после разговора с князем.