Портрет в черепаховой раме. Книга 2. Подарок дамы - стр. 6
– А что не сядешь-то? И молчишь? Случилось что? Говори!
– Случилось! – холодно произнёс Краснов.
– Рассказывай толком! В момент всё выправим! Уж какие только узлы не приходилось распутывать!
– Да, распутать бы. И побыстрее!
Голицына взяла офицера за руку.
– Сядь, расскажи!
Но Краснов садиться не стал.
– Рассказ короток. Стоя скажу.
– Говори!
– Женюсь!
– Что?
– Под венец иду, Наталья Петровна. Проститься приехал.
– Как, как?
– Приехал проститься.
– Как ты меня назвал?
– Наталья Петровна.
– Вот оно что? Молодуху, значит, себе сыскал! Надоела старая княгиня! Ещё бы, страсть уже не та, силы её покинули! За благословением приехал? А не хочешь ли, мил дружок, прочитать, что у меня на голице написано?
И княгиня наотмашь влепила Краснову три пощёчины:
– Вот тебе благословение! Вот тебе! Вот!
– Наташа! – только и успел молвить Краснов, закрыв лицо руками.
– Ага! Сразу вспомнил!.. А теперь забудь обо мне! – Голицына подошла к столику, выдвинула ящик, выгребла из него ворох бумаг и стала швырять их в огонь камина. – Все письма твои!.. Все записочки с лживой лестью!.. Что ещё?.. Цветочки! Откупные!.. В ваших жалких подачках, господин Краснов, Голицыны не нуждаются!
И, выхватив букет из кувшина, княгиня стремительно подошла к окну, распахнула его и швырнула розы на мостовую.
– Вот где их место! И сам туда же катись! Немедля! Чтобы духу твоего здесь не было! Вон из моего дома!
Краснов круто повернулся и быстро покинул гостиную, хлопнув за собою дверью. Голицына увидела в окно, как он пулей вылетел из парадного.
Краснов подошёл к коляске. Из неё выглянул сидевший там офицер.
– Как? Порядок?
– Полный!
– И алый отпечаток на лице на долгую память?
– Не без этого, – хмуро ответил Краснов, потирая горящую от пощёчин щёку. – За всё в этой жизни приходится платить.
Он поднял валявшийся на мостовой букет.
– Хочешь предпринять вторую попытку? На другую щёку алую розочку схлопотать?
– Фавор почивший помянуть хочу! – с улыбкой произнёс Краснов. – Возложением ритуальным.
– Оригинально! – отозвался его товарищ и захохотал.
Краснов встряхнул букет.
– Стой! – донеслось из коляски. – Дай-ка мне парочку!
– Тоже возложить хочешь?
– Совсем наоборот! Отвергнутый цветок да из рук отставленного фаворита втройне ценен!
– Неужели втройне?
– Так говорят.
– Тогда уж три и бери!
Передав товарищу три розы, Краснов перекрестился и положил остальные цветы на ступень парадного входа.
Голицына, смотревшая за происходящим на улице в просвет занавески, сжала губы и сквозь зубы прошептала:
– Как на могилу возложил! Ну, Егорушка Краснов, тяжко отольётся тебе сия шалость!