Портрет семьи (сборник) - стр. 81
– Не надо, спасибо.
– Да вы садитесь, вот так, тихонько! Ой, какая вы бледная! Может, по громкой связи объявить, если в поезде есть врач, чтобы пришел?
– Не надо, спасибо.
– Вот заладила! Спасибо да спасибо! С такими культурными всегда и случается! Ценные вещи-то были в чемоданах?
– Да, спасибо, – опять некстати поблагодарила я. – Главное, там были деньги. В одном чемодане тысяча долларов и в другом тысяча, все мои сбережения.
Потом я бросила взгляд на стенку купе. Чего-то на ней не хватало! О, ужас! На крючках для одежды пусто! Шуба! Еще вчера там на плечиках висела моя шуба!
Проводница проследила за моим взглядом и все поняла:
– И пальто сперли?
Я кивнула.
– Дорогое?
Я снова кивнула. На шубу из серого каракуля с воротником и манжетами из голубой норки я три года откладывала деньги, год проносила. Под шубой на плечиках висела моя одежда – брюки, шерстяной свитер и длинный кардиган. Они тоже пропали. В поезде я переоделась в спортивный костюм. Теперь это была единственная моя одежда.
– Ждите! – велела проводница. – Сейчас бригадира позову.
Через некоторое время она вернулась с бригадиром, невысоким мужчиной в черной форме.
– Кто же в чемоданы деньги кладет? – попенял он мне, уже извещенный о размерах потерь.
– А куда их класть? По логике вещей сложнее украсть чемодан, чем сумочку.
– По логике в лифчик, – он похлопал себя по груди, – прячут! Эх вы! Сообщу по линии, на узловой милиционер сядет, протокол составит. Только разве их поймаешь? Приметы помните?
– Я не знаю, кто из троих оказался… нечистым на руку. И все женщины очень полные. Да и вряд ли это кто-то из них. На ночь купе мы не закрывали. Возможно, Ира, которая на этом месте спала, вышла, а через некоторое время забрался вор.
– Помню ее! – воскликнула проводница. – Толстуха, в пять утра на Раздольной выходила. И было у нее много багажа! Опишите свои чемоданы!
– Один черный, на колесиках. Другой темно-зеленый, со множеством застежек-«молний» по бокам.
– Точно она! – обрадовалась проводница. – И еще у нее были сумки такие здоровые клетчатые, с которыми челноки ездят. Я еще подумала, что носильщиков нет, никто не встречает, как она все допрет? Одета была… была… – вспоминала проводница, – в каракулевую шубу, кажется. В вашу?
– Мою.
– Сейчас почти десять, – посмотрел на часы бригадир. – С Раздольной ее и след простыл, ищи ветра в поле!
То же самое позже мне сказал и милиционер, составивший протокол. Гарантии, что воровку задержат, не было. Ее могут поймать случайно, а специально охотиться никто не станет.
За окном проплывал красивый зимний пейзаж.