Портрет семьи (сборник) - стр. 47
– Тревога! Война!
– Белой и Красной розы, – промурлыкал Сергей и перевернулся на другой бок.
– Атомная!
– Я умер во сне от радиации.
Так можно было разговаривать до бесконечности. Я – наяву, он – во сне, потом ничего не вспомнит.
– Сейчас принесу чайник! – пригрозила я. – Он только вскипел! Оболью!
– Кира? – Сергей открыл один глаз. – Еще минуточку, пожалуйста!
– Вставай, соня! Я твою отроковицу кислотой облила, сейчас будем труп на куски резать и в пакетах выносить.
– Черный юмор с утра, – поморщился Сергей. – Три минутки, и я встаю.
– Пошла за чайником! Ты меня знаешь!
Он сел на кровати, потер лицо руками, взлохматил волосы, по-прежнему густые, но уже с проседью.
– А где Света?
– Света слиняла со света. Меня испугалась, я женой представилась.
– Тогда подремлю еще полчасика?
– В душ и на кухню! – Я была непреклонна. – У меня мало времени. Разговор есть.
Пока Сергей просыпался под душем, я читала журнал, обнаруженный на кухне. Там была статья о Махатме Ганди, написанная Сергеем.
Он пришел, начал завтракать, кивнул на публикацию:
– Как тебе?
– Честно? Мрак и пошлость! Махатма, пишешь ты, обозначает «великая душа». И где ее величие? Какие-то сплетни про маму Ганди, страдавшую запорами, про то, как его женили тринадцатилетним и бедные муж и жена, дети по сути, мучили друг друга незрелой сексуальностью. Упоминаешь про обет полового воздержания, который он принял в тридцать семь лет, и опыты по испытанию этого обета, когда он спал с обнаженными женщинами. Вставные зубы, которые хранил в складках набедренной повязки, вкладывал в рот перед едой, потом полоскал и возвращал на место. Кроме вставных челюстей, за великим Ганди не числится ничего интересного? О его учении сатьяграха – упорстве в истине, основанном на ненасилии, – две строчки. Зато просторно про неблагодарных сыновей, не признававших учения отца.
– В статье, – вяло оправдывался Сергей, – сорок страниц. Редактор выкинул все, кроме клубнички, осталось пять страниц. Я получил двести баксов гонорара, полный текст статьи выложен в Интернете. Ты знаешь, что Ганди переписывался с Толстым Львом Николаевичем? Сатьяграха и толстовское непротивление злу насилием – две золотые монеты, которые сходны только металлом, но не размениваются одна другой. Интересна не сама по себе переписка двоих великих, а их взаимное влияние. Толстой был старцем, в том возрасте, когда человека интересуют только собственные теории, а Ганди только вступал в пору зрелости…
Как водится, я заслушалась. Сергей прекрасный рассказчик и широчайше образованный человек.