Портрет моего мужа - стр. 76
– Ты спешишь? – уточнила я.
Мар кивнул.
– Стало быть, сойдет… потом… думаю, у тебя в поместье найдется кто-нибудь, кто поможет разобраться с этим, – я почесала щеку.
Соль и вправду въедалась в кожу.
– Знаешь… – Мар окинул меня насмешливым взглядом. – Ты права… пожалуй, так будет даже лучше… только, Эгле… прошу лишь… постарайся держать себя в руках. Я знаю, что мои родные далеко не всегда приятны в общении и порой выводят из себя. Но… просто постарайся продержаться.
– Месяц?
Уже чуть меньше, но…
– Месяц, – подтвердил Мар.
– А ты… – я постучала пальцем по стеклу, за которым проплывали рыхлые облака. – Не хочешь рассказать, кого подозреваешь сам?
– В том-то и дело… – Мар отвернулся от окна. – Я… не хочу никого подозревать. Я был бы рад получить иное объяснение… любое иное объяснение.
Но логика убивала надежду.
Бывает.
…мы прибыли ближе к вечеру. Помню темное, какое-то бархатистое небо с россыпью мелких, в полтора карата, звезд. Луну, что повисла над морскою гладью, явно любуясь собственным отражением. И тень цеппелина на воде.
Быстрый.
И надежный.
Почти бесшумный. Комфортный… и чем дальше, тем меньше хотелось покидать свою каюту.
– Справимся? – поинтересовалась я. И темные жвалы щелкнули, выражая согласие. – Веди себя хорошо и постарайся лишний раз не попадаться на глаза…
Нет, у меня имелся паспорт, благо, империя запустила производство големов-спутников, тех самых собачек и кошечек, способных ходить, лаять и выполнять простейшие команды. Впрочем, игрушки эти – не могла же я пройти мимо такой новинки – были на диво примитивны, хотя по словам салаа Терес пользовались немалым спросом.
Так что паспорт имелся.
И свидетельство, что голем оный, выполненный по специальному заказу, принадлежит Корну. Этого хватит для людей несведущих, а вот попадись моя Этна на глаза кому-нибудь, кто хоть немного понимает в артефакторике…
Я тронула бусы.
И браслет.
От прямого удара они защитят, выдержат и огненный шторм, благо, синхронизация минералов оказалась настоящей находкой, но вот от яда… или от дурмана… на амулеты надеяться не стоит.
Со стороны они мои казались жалкими стеклянными бусинами, кое-как отшлифованными и нанизанными на суровую нить. Нить, к слову, была и вправду суровой, местной, которой рыбаки прошивали темные акульи шкуры. Не знаю, из чего их делали – еще одна маленькая местная тайна – но нить эта способна была выдержать вес взрослого человека, а уж гниению и разложению вовсе была не подвержена.
– Эгле? – Мар нахмурился. – Может… у меня жемчуг есть.
– Рада за тебя.
Бусы я погладила.
Кусочки серебра, выполнявшие роль передатчиков – серебро на удивление легко поглощало энергию, разлитую в воздухе – ощутимо нагрелись. Все же над остаточным полем двигателей стоило поработать. Пока оно распределяется равномерно по ребрам гондолы, особого неудобства пассажирам не доставит, но если мощность двигателей увеличится или цеппелин окажется в насыщенном поле, где рассеивание невозможно, это чревато внутренним износом.