Портрет девочки в шляпе - стр. 4

Живопись Герман не бросил, иногда даже что-то продавал, чаще дарил. Летом разрисовал районный клуб, где ему помогли окрепнуть, потом актовый зал в школе, а Зое Петровне расписал забор, да так, что к нему стали привозить школьников на экскурсии. В Успенскую пустынь он по-прежнему ездил часто. Там его привечали и гордились. Он помогал и монастырю, причем много. Матушка Варвара теперь сама училась у него новым приемам, узнавала, с какими химикатами лучше работать по тем или иным поверхностям, и много всякого другого.

Кирьян не мог дождаться от Германа только одного – женитьбы и детишек. Мечтал застать то счастливое времечко, когда его выкормыш обзаведется семьей. Однако время шло, Гере перевалило за тридцать, а дело не сдвинулось. Девушек вокруг парня крутилось немало, но никакая не засиделась, не прирослась.

Одно время Кирьян надеялся на Геркину однокурсницу по имени Светлана. Света была хороша всем – и статью, и светлой пушистой косой, и румянцем во всю щеку. А пуще всего она нравилась Кирьяну домовитостью. Не успела появиться в их с Геркой доме, как сразу начала готовить, прибираться, даже бельишко на речку ходила полоскать. Кирьян уже прикидывал, не начать ли материалы для пристройки к дому закупать. И только он уже было обрадовался, как пушистокосая и румянощекая Светлана исчезла. Дед приступил с расспросами к Герке, но на того где сел, там и вокзал.

– И чего девку забраковал? Ведь как сильно тебя любила! Аж стелилась вся.

Герка только усмехнулся.

– Да не любила она меня. Просто замуж сильно хотела.

– Она хотела, а ты, значит, не хотел?

– Выходит, не хотел.

Вот и весь сказ.

На следующее лето Герка привез другую. Та бельишко не стирала. Та была пава. Правда почти безволосая, с коротким ежиком вместо кос, но зато волоокая. И имя имела соответствующее – Хельга. Эту дед Кирьян побаивался. Скажешь вроде хорошее и простое, а она поведет своими коровьими глазищами, и сразу кажется, что чушь какую-то сморозил. Кирьян маялся, но терпел. Лишь бы Герке было с ней хорошо. Но волоокая Хельга испарилась еще быстрее Светланы.

Потом девушки стали, как выражался Кирьян, мелькать перед глазами. То одна мелькнет, то другая. Но никто не примелькался настолько, чтобы остаться в их жизни навсегда.

Ничего хорошего в этом не было, но что делать? Дед Кирьян запасся терпением и стал ждать.

Ее дед вырос в Пушкинском детдоме № 10, куда перед войной привозили детей испанских коммунистов. Мигель Алонсо был самым младшим из них. Его вывезли в три года, поэтому родителей своих он не помнил. В России прижился, завел семью и наплодил детишек. Женился, впрочем, тоже на испанке, девочке из интерната, поэтому в роду все были черноволосые и смуглые. Как-то получилось, что последующие скрещивания не размыли эту испанскую внешность, поэтому Долорес Сарита Алонсо выглядела, как и вся ее родня, типичной жительницей Пиренейского полуострова. Высокая грудь, тонкая талия, крутые бедра.