Портфолио не предлагать - стр. 6

Я не могу вытянуть ноги, но это мелочи в масштабе двух астрономических событий. Глаза слипаются, а я не сдаюсь – пью красное вино и ем сыр. Хочу быть солидарна с Луной. Хотя бы внутренне. Где-то прочитала, что в этот момент можно изменить свою судьбу, что-то сдвинуть, задвинуть и перенаправить. Абсурд, конечно. Затмение – вполне научный факт, но люди все равно наделяют его мистикой. Когда видишь, как Луна на глазах меняет цвет, а привычные лунные пятна приобретают зловещие очертания, невольно начинаешь верить, что происходит что-то мистическое.

Я не ожидала, что буду разговаривать с Луной, пусть даже и мысленно. Я же современная женщина с высшим образованием, вожу машину, ношу джинсы и не увлекаюсь ведическими учениями. Ну месяца два-три не в счет. Я быстро опомнилась, вместо платьев снова надела джинсы и развелась с мужем. Принимать его таким, какой он есть, сил больше не было. Сейчас у меня отпуск. Время, когда встречи, срочные тексты (хотя, нет, один еще “висел”) остались в редакции, и я могу подумать наконец-то о своей жизни на подоконнике родительского дома. Вернусь ли после отдыха в газету? Начну ли все заново? Хватит ли сил? Вопросы выстраивалась в голове в очередь за ответами. Но на полочках головного мозга образовался беспорядок, и было неясно, где их искать. Полное затмение!

Я сижу за занавеской. Кажется, если ее отодвину, то увижу потускневшие голубые обои с белыми завитушками, комод с радиолой и неработающим телевизором под кружевной салфеткой, а за ним в углу – полочку с иконами. Посередине комнаты – стол на резных мощных ногах, у стены – кожаный диван с откидными перилами-валиками, у другой – кровать с домоткаными кружевами. И бабушку в ситцевом платочке у беленой печки, греющей ладошки.

Но это осталось только в моей памяти. Внутри дом преобразился, когда в него переехали мои родители. Прежними сохранились только половицы, еще добротные, но ужасно скрипучие. Шутка ли – дому почти сто лет. Я помнила до мельчайших подробностей каждую деталь – русскую печку в задней избе и полати, лавки вокруг обеденного стола и керосиновую лампу, висевшую на крючке рядом с простой лампочкой Ильича.

Я проводила здесь каждые летние каникулы. Тогда я тоже любила сидеть на подоконнике, особенно, когда капли дождя плюхались в канавку под окнами, а посреди улицы разливалась огромная непроходимая лужа.

Однажды вечером я не пошла гулять. Деревенский белобрысый парень сквозь мокрую пелену пробрался к дому и тихо постучал в окно. Я распахнула створки, в комнату ворвался шепот дождя и пронзительный взгляд серых грустных глаз.